Читать книгу - "Украинская трагедия. Технологии сведения с ума - Семен Уралов"

Казалось, что в украинской политике наступил долгожданный баланс. Политические партии превратились в бренды, были понятны держатели контрольных пакетов, оформилась обслуживающая политические элиты прослойка. В обществе же разворачивались противоположные процессы: доминировали «хатаскрайники» и 80 % считали, что ситуация развивается в неправильном направлении. Зрело активное меньшинство, которое при доминировании «хатаскрайников» становилось решающим. Негативная энергия общества, как и перед первым Майданом, бурлила.

Путь Януковича и «донецких» во власть напоминал путь Леонида Кучмы. Выиграв выборы с обрезанными президентскими полномочиями, Янукович очень быстро вернул себе сверхпрезидентскую власть. Без всяких политреформ и торгов — решением Конституционного суда.

Украинская политическая история пошла на новый круг. Очередной президент, который стал главой государства благодаря компромиссам, едва заняв пост, тут же нарушил баланс. Главного оппозиционера, Юлию Тимошенко, «донецкие» сразу посадили. Многие их влиятельные оппоненты, включая Коломойского, покинули Украину.

Власть «донецких», от которой ждали федерализации, русского языка и отношений с Россией, в реальности оказалась коммерческой сущностью с сильным налетом 1990-х.

Про общество, поддержавшее Януковича, забыли на следующий день после выборов. Взяв власть во всей Украине, «донецкие» решили купить лояльность киевского политического класса. Тусовочка деньги у «донецких» брала, но ненавидела их еще больше.

Ненависть киевского креативно-политического класса к «донецким» наблюдалась с 2004 года. Как часто бывает, она основана на зависти. Киевский интеллигент, работающий на «донецких», был более оппозиционен, чем просто киевский интеллигент. Феномен популярности Владимира Зеленского и сатирического шоу «Вечерний квартал», который по пятницам смотрела почти вся Украина, основан на желании киевской интеллигенции посмеяться над политиками, которых она считала недостойными. В лице Зеленского тусовочка наконец выбрала себе вождя, но что-то пошло не так.

Недовольство и агрессия в украинском обществе накануне Евромайдана-2014 бурлили. Произошел ряд резонансных событий, всколыхнувших людей. Например, охота народного депутата Лозинского с ружьем на местного жителя как на животное.

В 2012–2013 годах социологи фиксировали проигрыш Януковича во втором туре президентских выборов, запланированных на 2015 год. Тогда в недрах администрации президента, которую в то время возглавлял всемогущий Сергей Левочкин, созрел нехитрый план: вывести во второй тур против действующего президента кого-то из националистов. Выбор пал на лидера партии «Свобода» Олега Тягнибока. «Донецкие» начали негласно поддерживать националистов, делая из них настоящую, патриотическую оппозицию. Киевская интеллигенция, напомню, тоже системно подкормлена.

Общество Юго-Востока остро реагировало на то, что центральная власть откровенно приручала настоящих националистов. Аресты коснулись не только «оранжевых» — досталось и излишне про-российским. «Донецкие» выстраивали собственную монополию и стремились контролировать все. Накануне Евромайдана-2014 казалось, что на постУкраине сформировалась специфическая, полубандитская, но вертикаль власти. При отсутствии государственных институтов мафиозные структуры заполняют вакуум. По внешним признакам на Украине наконец возникла супер-ОПГ, которая смогла подчинить себе всех остальных.

Однако реальность оказалась сложнее. Евро-майдан-2014 показал, что «донецкая» политическая вертикаль рассыпалась в считаные дни — так разбегаются члены ОПГ, когда ОМОН приезжает на «стрелку». Прикормленная киевская интеллигенция с радостью кинула «донецких» и поддержала Евромайдан-2014. Посыпались депутаты Верховной рады. Регионы объявили неповиновение.

«Донецкие» выбрали бегство со своими капиталами. И победу одержало евронационали-стическое меньшинство. Однако, в отличие от предыдущих кризисов, внутри этого меньшинства появилось вооруженное ядро, которое решили использовать для подавления общественной активности на Юго-Востоке, бурлившем не меньше, чем Киев, но с другим знаком. В Харькове, Одессе, Донецке, Крыму, Днепропетровске ул ица принадлежала Антимайдану — ответной социальной реакции на Евромайдан. У Антимайдана тоже было ядро, не менее решительное, чем ядро Майдана.

Оставался шаг до гражданской войны. И его сделали 2 мая в Одессе, когда одной части общества дали право безнаказанно убивать другую часть.

Политические элиты, пришедшие к власти на волне Евромайдана-2014, были плоть от плоти системы Кучмы, Ющенко и Януковича. Турчинов, начавший преступную АТО против мирного Донбасса, являлся советником Кучмы еще в начале 1990-х. Порошенко занимал пост главы МИДа у Януковича, главы Совбеза, — при Ющенко, а в Верховную раду впервые попал в союзе с Виктором Медведчуком.

Называть новую власть Евромайдана оппозицией или новыми лицами нельзя. Это системные политики и давным-давно многократные долларовые миллионеры.

Однако после Евромайдана-2014 принципиально изменились правила игры. Произошла та самая нацификация — вооруженным активистам дали зеленый свет на террор и насилие. Ту часть общества, что выступила против госпереворота, объявили вне закона.

Мирное сосуществование разных идентичностей в украинском обществе закончилось. Начался ненормальный этап. После 2014 года уже не имели значения выборы и рейтинги. Был нарушен миропорядок, поэтому общество в первую очередь выживало, старалось не пересекаться с вооруженным ядром и не спорить с евронационалистическими 20 %. «Хатаскрайничество» и нигилизм стали единственной формой выживания. Общество Украины мутировало окончательно.

Выводы и прогнозы по части 2: борьба идентичностей постУкраины

Беглый взгляд на эволюцию общества Украины открывает бездны неведомого. Все, что происходило в социальных глубинах страны с 2014 по 2022 год, является «черным ящиком». Трудно понять, как менялось общество постУкраины, и это вряд ли вообще возможно. Выборы значения не имели, потому что пророссийский фланг как минимум был вне закона. Евронационализм стал единственно верной идеологией, и людям пришлось научиться мимикрировать.

«Хатаскрайничество» из формы поведения обывателя превратилось в способ выживания рядового гражданина. Предшествующая Евромайдану-2014 коммерциализация политики привела к росту нигилистических настроений в обществе.

ПостУкраина существовала восемь лет в условиях, когда граждане были запуганы тем, что радикальное меньшинство охотится на оппонентов. Это огромный срок, за который могли произойти необратимые изменения. Есть риск, что общества постУкраины и России на уровне поколений 25 лет и моложе просто не поймут друг друга.

Однако при всей невозможности подробного изучения общества постУкраины до завершения СВО и полной демилитаризации представляется реальным выделить социальные типажи и идентичности. В каждом конкретном регионе их соотношение будет индивидуальным, но модели поведения можно прогнозировать. Попытаемся описать главные их черты.

«Хатаскрайник» (эгоистичный обыватель)

Самый распространенный тип, который мы неоднократно разбирали выше. С начала террора количество таких убежавших от реальности обывателей могло достигнуть 50 60 %. А где-нибудь в карпатском райцентре на границе со Словакией — и все 90 %.

«Псевдохатаскрайник»

Идентичность, возникшая как реакция на террор и нацификацию. Количество в обществе зависит от уровня террора в конкретной местности. Больше всего «псевдохатаскрайников» в мегаполисах Новороссии — там, где действовало подполье и проводились массовые аресты активистов Антимайдана.

В целом эту социальную личину за годы террора научились примерять на себя практически все жители постУкраины.

Лоялист

Чиновники среднего и низшего звена, врачи, учителя, бюджетники, мелкие коммерсанты, силовики — типичные