Читать книгу - "Российские спецслужбы. От Рюрика до Екатерины Второй - Вадим Леонидович Телицын"

Хорошо еще, если удавалось эту «бабу Акулину» найти, покуда она не ударилась в бега или не ушла к раскольникам. Все ведь могло быть. И тогда голова бы полетела со следователя, который, посчитав преступление «бабки» малозначительным, отпустил ее, отделавшись ударом кнута по ее горбатой спине.

Быть может поэтому, всегда особое внимание уделялась людям, привлекаемым для работы в сыске: они должны были видеть на десять шагов вперед и так же — просчитывать ситуацию[224].

Ведь сам Е. Анисимов указывает далее:

«На протяжении XVII и XVIII веков поручения по политическому сыску традиционно проводили назначенные государем порученцы — доверенные люди, поставленные во главе комиссий. В XVII веке таких сыскных («розыскных») приказов-комиссий было довольно много, они ведали дела о злоупотреблениях, измене, порче, мятежах. Сразу же после воцарения Петра I в 1689 году был создан Приказ розыскных дел боярина Т. Н. Стрешнева по делу Ф. Л. Шакловитого»[225].

Исследователя дополняет О. Чайковская, пишущая о том, что «в октябре 1698 года, с началом Стрелецкого розыска, было образовано десять следственных комиссий, во главе которых стояли бояре, а также комнатный стольник князь Ф. Ю. Ромодановский. Последний был тогда судьей Преображенского приказа. Из материалов Стрелецкого сыска вытекает, что комиссии являлись, в сущности, филиалами главной розыскной комиссии Ромодановского.

В Петровскую эпоху мы видим сочетание всех видов порученчества и возникавших на его основе временных учреждений — комиссий (приказов, канцелярий). Обычно за разнообразием организационных форм стояло конкретное поручение государя, причем в особо важных случаях самодержец поручал расследование всему, как тогда говорили, „синклиту", „начальствующим", „министрам", высшим должностным лицам (боярам, потом — сенаторам, членам Синода, судьям приказов, президентам коллегий и др.). Допросы царевича Алексея вели сенаторы в помещении Тайной канцелярии. В 1722 году по поводу допроса Стефана Яворского, на которого дал показания Варлам Левин, Петр указал: „Когда важность касаться будет, тогда Сенату придти в Синод и там допрашивать, и следовать, чему подлежит". Сенаторы допрашивали и Левина, и Яворского, причем допросы последнего продолжались шесть дней! Работа подобного рода следственных комиссий, составленных из „принципалов", обычно опиралась на постоянные органы — учреждения политического сыска, использовали их бюрократический аппарат. Самым главным из таких учреждений долгое время был Преображенский приказ»[226].

Преображенский приказ! У кого из русских людей того, петровского времени, не содрогнулось что-то внутри только от одного упоминания этого зловещего заведения. Это была не просто контора, осуществляющая политический сыск, это был настоящий застенок, аналогов которому найти в то время на всем протяжении европейского пространства невозможно. Перед его «деяниями» померкли и инквизиция, и опричнина времен Ивана Грозного. «Мастера» из Преображенского приказа умели развязывать языки даже немому, у них многому бы могли поучиться и палачи из века ХХ-го. Он, Преображенский приказ, был настоящим министерством страха, довлеющим над всей пирамидой общественной и государственной жизни России, над всеми ее гражданами, пугая одним своим названием и иностранцев, волею судеб заброшенных в нашу страну. Петр сам прекрасно понимал роль подобного заведения в той стране, которой управлял. Его характер, его эмоции, его страх перед возможными, окружающими его заговорами требовали создания и взращивания подобного приказа. И людей он туда подобрал соответственных, тех, кто готов был «глотку перегрызть» в борьбе за «дело государево».

Да и само общество российское, как нам кажется, не могло существовать без подобного рода заведения (по крайней мере, его большая часть).

Почему? Да в силу своей ментальности: стремления подпасть под жесткую руку из-за путаницы: понятие «осознанный порядок» у русских людей всегда подменялось на «порядок, наведенный железной рукой». Само общество требовало «порядка», а навести его в огромной стране, в государстве, где нет даже зачатков понимания, что такое правовая культура, по-иному просто нельзя ничего и сделать[227].

Эта сурово, но это так.

О. Чайковская считает, что Преображенский приказ «играл в жизни страны столь важную роль, что, не зная о нем, вряд ли можно судить о характере самого петровского царствования. Все мы наслышаны о петровской Тайной канцелярии, но она была создана в 1718 году (в связи с делом царевича Алексея), а Преображенский приказ возник в самом начале царствования Петра, в 90-е годы, первоначально назывался Преображенской избой, ведал охраной Москвы, сторожил царевну Софью, заточенную в Новодевичьем монастыре, выполнял и другие важные государственные поручения. В распоряжении приказа были два полка, бывшие потешные, будущие гвардейские. Из этой «Избы» возникло мощное учреждение политического сыска, существовавшее все время царствования Петра и упраздненное только после его смерти. Созданный как обычный дворцовый приказ, он претерпел эволюцию и с начала XVIII века стал головным учреждением, которое ведало политическим сыском. Несколько важных моментов развития государственного аппарата и политической обстановки того времени этому способствовали. Во-первых, приказ вырос в Преображенском — дворцовом селе, которое с 1682 г. было фактической резиденцией Петра. Приказ вырос из съезжей избы и, благодаря особому вниманию Петра, превратился (примерно с 1695 года) в одно из важнейших центральных учреждений России. Шаг за шагом Преображенский приказ набирал силу. Первый шаг — 1695 год — ему дано право суда и следствия по политическим делам. Второй — 1697 год — это право стало исключительным. В ведении приказа находились различные отрасли управления, а также «суд и расправа» гвардейских полков. В приказе вели прием даточных, вольных и рекрутов новой регулярной армии, готовились Азовские походы 1695–1696 годов. Вместо ликвидированного Стрелецкого приказа в конце XVII века он стал ведать московской полицией. К этому добавим управление несколькими дворцовыми волостями, а из новых поручений — монополия табачной торговли. Во-вторых, начиная с осени 1698 года, Преображенский приказ стал центром грандиозного Стрелецкого сыска. Этот розыск затянулся на несколько лет, и постепенно сыскные функции приказа стали для него важнейшими. Образовался штат опытных в делах сыска приказных, заплечных дел мастеров, а также обустроенные пыточные палаты и тюрьма.

Кажется, ни одно правительственное учреждение не пользовалось таким вниманием и благорасположением царя, как Преображенский приказ: Петр постоянно получал его отчеты, читал его протоколы, сам приезжал сюда, участвовал в следствии, выносил приговоры, утверждал или отменял уже вынесенные. А главное — давал приказу одну привилегию задругой, расширяя и углубляя сферу его деятельности».

В том, что Преображенский приказ разрастался, подобно метастазам, нет ничего, по крайней мере в России, удивительного. Во-первых, любой здравомыслящий обыватель прекрасно понимал, что приказ этот — прекрасная «кормушка», где можно «поживиться», даже