Читать книгу - "Новый мировой порядок - Анатолий Уткин"

Ирак, Громадное большинство иракцев жаждало ухода американской коалиции. И все песнопения о демократии в Ираке с каждым месяцем становились абсурдом. Все больше иракцев полагалось на насилие как на средство напрячь терпение привыкшей к роскоши страны. А президент Буш полагался на Временный правящий совет, члены которого решали обыденные проблемы, но не осмеливались (пока) проявить свою мусульманскую цивилизационную сущность.

Американцы к началу 2004 года обратились к «знакомому» оружию: деньгам. Они напечатали новые ассигнации без портрета Саддама Хусейна. Американский конгресс ассигновал на уже якобы победную войну 67,5 млрд. дол. Доноры в. Мадриде добавили к этой сумме. Буш думал о перевыборах. Но все окружающие всерьез размышляли о долгой зиме, в которую попала самая мощная армия мира, представляющая самую богатую и развитую мировую державу.

Вторая (оптимистическая) точка зрения исходит из того, что поставленная на грань выживания, извлекшая опыт из трагедий, подобных югославской, международная система неизбежно вручит бразды правления наиболее мощной и организованной международной силе — Америке. Как полагает американский исследователь, «современный мировой беспорядок, крушение большого числа государств, эволюция характера боевых действий, которые приобрели дикие признаки гражданских войн и колониальных репрессий (в которых различие между военными и гражданскими жертвами исчезает), могут породить нужду в главенствующей имперской державе. Это может произойти несмотря на предостережения защитников гражданских прав относительно того, что такая держава будет действовать исходя лишь из собственных интересов»[235].

Такая логика базируется на том, что сползание к хаосу способен приостановить лишь Запад, ведомый своим лидером. Американский исследователь Д. Риефф: «В настоящее время только Соединенные Штаты способны (и имеют на то волю) навязать порядок в турбулентных районах мира»[236]. Но США не должны пытаться передоверять «штабную работу» явно неэффективным партнерам — именно это губит на корню всякую эффективность в деле противостояния нарушителям мирового спокойствия. Прямо и без экивоков Вашингтон должен выразить свое предпочтение односторонним действиям перед многосторонними. С точки зрения, скажем, авторитетного исследователя Дж.-У. Мейнса, «наступил коллапс многосторонности, что принуждает Америку идти своим собственным путем»[237].

Опираясь на свою мощь, Соединенные Штаты наведут должный порядок.

Какая из двух точек зрения — неверие в возможность обуздать хаос или вера в американское дисциплинирующее могущество — возобладает в наступившем веке? Оптимисты энергично призвали возглавить мировое сообщество, прозвучало напоминание о том, что США являются «величайшим получателем благ от глобальной системы, которую они создали после Второй мировой войны. Как держава несравненной мощи, процветания и безопасности, США должны и сейчас возглавить эту систему, претерпевающую время разительных перемен»[238].

А пессимисты возлагают свои надежды на то, что поддержание порядка, активная борьба с хаосом слишком дорогостояща. Часть американского общества стала отрицать саму возможность жертв ради борьбы с мировым хаосом. Америка будет еще долго сильнейшей державой мира, но ее центурионами все меньше владеет имперская миссия, как это было на протяжении пяти веков господства Рима.

В конечном счете возобладает срединный, компромиссный курс. По словам Дж.-У. Мейнса, «Соединенные Штаты будут продолжать распространять идеологию электоральной демократии. Но Америка останется в подходе к внешней политике скорее вильсоновской (т. е. доктринерской. — А У.), а не следующей за Теодором Рузвельтом (т. е. силовой. — А. У.); это будет не очень органичная смесь вильсоновского триумфализма и реализма в духе теории баланса сил… Соединенные Штаты будут оказывать давление на малые страны, не имеющие ресурсов сопротивляться демократизации и открытию своих рынков. Они будут более скромны в своих требованиях по отношению к таким большим странам, как Китай»[239]. На подиуме ООН США требуют прав вторжения в другие страны с целью надзора за соблюдением гражданских прав. Но категорически отказываются обсуждать практику смертной казни в самих США, проблемы расовой дискриминации в американском обществе.

Представляется, что немало в будущей стратегии борьбы США с хаосом определил афганский опыт 2002 г. и иракский опыт 2003–2006 гг. Словесно Белый дом будет следовать многостороннему подходу, когда сможет, но однозначному — когда посчитает это для себя необходимым. Почти определенно можно сказать, что Америка никогда не передаст право важнейших решений международным организациям. В плане борьбы с хаосом на международной арене это означает, что в мире ослабевают действенные правила и это никак не предвещает упорядоченного будущего.

Хаос терроризма. Почему Сентябрь наступил так неожиданно для американцев? В ноябре 2001 г. журнал «Нэшнл ревью» прямо обвинил Американскую Ассоциацию исследований Ближнего Востока в «полном провале ближневосточных исследований как академического занятия, оказавшегося неспособным подготовить Соединенные Штаты к брутальному терроризму исламского радикализма».[240]Кабинетные ученые, мол, игнорируют национальные интересы США. Завязалась дискуссия. Нет сомнения в том, что многие американские исследователи Ближнего Востока сознательно старались улучшить отношения с арабским миром и поэтому старались не акцентировать внимания на негативных явлениях. Но и это не вся правда: журнал «Форин афферс» поместил в 1998 г. статью Б. Льюиса «Разрешение на убийство: Усама бен Ладен объявляет Священную войну». В 1999 г. М. Фенди издал исследование, значительная часть которого посвящена карьере бен Ладена Значительное число исследований было осуществлено непосредственно для ЦРУ. Заново мобилизованные, американские специалисты по Ближнему Востоку выдвигают четыре объяснения:

— Влияние войны с Ираком, начатой в 2003 г. — и спустя три года еще более суровой. Тогда США сознательно постаралось не ожесточить мусульманский мир. «Чтобы навести глянец на современный ислам, эксперты по Ближнему Востоку постарались занизить значимость мусульманского экстремизма, что привело к самоуспокоенности и самоуверенности»[241].