Читать книгу - "Спасти Россию. Как нам выйти из кризиса - Сергей Кара-Мурза"

Про то, как власть обеспечивает безопасность страны и лично граждан, даже говорить не будем — слишком тяжелая тема. А вот то, что власть сумела расколоть на враждующие части народ, в котором давно уже утихли распри и взаимные обиды, составляет особую историческую вину.

Надо признать фундаментальный факт: нынешний тип распределения национального богатства и дохода в России несовместим с длительным существованием страны. Пока он воспринимается как временная аномалия, люди готовы его перетерпеть. Но затем народ разойдется на две уже антагонистические части, их сосуществование станет невозможным. Возможно, большинство угаснет и зачахнет, не найдя способа организоваться, — но что это будет за страна?!..

Важной позицией идеологии российских реформ был принципиальный отказ от государственного патернализма. В основном это представлялось как изменение одной из сторон социального порядка. В действительности патернализм — понятие гораздо более широкое. Буквально, это отеческое отношение, выполнение всей совокупности миссий и обязанностей отца. В семье отец ведь не только накормит сына и подбросит ему деньжат.

Декларация об отказе новой российской власти от принципов государственного патернализма есть заявление о резком сокращении всей системы обязанностей государства перед страной и народом, только говорится это как-то вскользь, невнятно. Стесняются наши отцы и лидеры нации, не хотят огорчить своих детушек. Понемногу приучают к новому языку: «государственные услуги»… Стандарты государственных услуг в больнице: аспирин входит в стандарт, а вон то лекарство, извини, за наличный расчет.

Вспоминается, что после 1991 года Ельцин всего этого не говорил — знал, что можно говорить, а чего не следует. Делать-то делал, что сказано, но нехотя. Зато после его ухода это сразу подчеркнул В.В. Путин уже в своем Послании 2000 года: «Политика всеобщего государственного патернализма сегодня экономически невозможна и политически нецелесообразна». Пришла более модернизированная бригада политиков.

Прежде чем перейти к сути, отметим, что это утверждение в Послании Президента нелогично. Патернализм всегда экономически возможен, вплоть до момента смерти отца. Патернализм не определяется величиной казны или семейного бюджета. Разве в бедной семье отец (патер) не кормит детей? Во время Гражданской войны советское государство изымало через продразверстку примерно 1/15 продукции крестьянства, выдавало 34 млн. пайков и тем самым спасло от голодной смерти городское население, включая дворян и буржуев. Это и есть патернализм в крайнем выражении — у одного сына отнимешь, а другого, совсем голодного, подкормишь. Сегодня Российская Федерация имеет в тысячи раз больше средств, чем Советская Россия в 1919 году, а 43 % рожениц подходят к родам в состоянии анемии от плохого питания. Ну, стандарт государственной услуги роженицам такой.

Утверждение, будто государственный патернализм «политически нецелесообразен», никак не обосновано. Так говорят, да и то на практике не выполняют, только крайне правые политики вроде М. Тэтчер.

А, например, русский царь или президент Рузвельт никогда такого бы не сказали. В чем же тогда сама цель государства России, если сохранить разрушающееся общество считается нецелесообразным?

Регулярные обещания «адресной помощи» как альтернативы патернализму есть социальная демагогия. Добиться «адресной помощи» даже в богатых странах удается немногим (не более трети) из тех, кто должен был бы ее получать (например, жилищные субсидии в США получали в середине 1980-х годов лишь 25 % от тех, кто по закону имел на них право). Проверка «прав на субсидию» и ее оформление очень дороги и требуют большой бюрократической волокиты — даже при наличии у чиновников желания помочь беднякам. На деле именно наиболее обедневшая часть общества не имеет ни достаточной грамотности, ни навыков, ни душевных сил для того, чтобы преодолеть бюрократические препоны и добиться законной субсидии.

Поэтому, как говорил премьер-министр Швеции Улоф Пальме, если доля нуждающихся велика, для государства дешевле оказывать помощь всем на уравнительной основе (например, через цены или дотации отраслям). Но еще более важна другая мысль Пальме: само оформление субсидии есть символический акт — на человека ставится клеймо бедного. Это — узаконенное признание слабости (и отверженности) человека, которое само усугубляет бедность и раскол общества. Напротив, всеобщий патернализм государства (например, общее бесплатное здравоохранение) соединяет общество связями «горизонтального товарищества» и значительно снижает противостояние по линии «бедные — богатые».

Строго говоря, без государственного патернализма не может существовать никакое общество. Государство и возникло как система, обязанная наделять всех подданных или граждан некоторыми благами на уравнительной основе (или с привилегиями некоторым группам, но с высоким уровнем уравнительности). К таким благам относится, например, безопасность от целого ряда угроз. Богатые сословия и классы могли в дополнение к своим общим правам прикупать эти блага на рыночной основе (например, нанимать охрану или учителя), но даже они не могли бы обойтись без отеческой заботы государства. Государственный патернализм — это и есть основание социального государства, каковым называет себя Российская Федерация.

Формы государственного патернализма определяются общим социальным порядком и культурой общества. Они специфичны в разных цивилизациях. Например, хлеб как первое жизненное благо уже на исходе Средних веков даже на Западе был выведен из числа других товаров, и торговля им перестала быть свободной. Она стала строго регулироваться властью. В XVI веке в каждом крупном городе была Хлебная палата, которая контролировала движение зерна и муки. Дож Венеции ежедневно получал доклад о запасах зерна в городе. Если их оставалось лишь на 8 месяцев, выполнялась экстренная программа по закупке зерна за любую цену (или даже пиратскому захвату на море любого иностранного корабля с зерном — с оплатой груза). Если нехватка зерна становилась угрожающей, в городе производились обыски и учитывалось все зерно. Если купцы запаздывали с поставками, вводился уравнительный минимум. В Венеции около собора Св. Марка каждый горожанин по хлебным карточкам получал в день два каравая хлеба. Если уж нашим реформаторам так нравится Запад, то почему же они этого не видят? Ведь это — один из важнейших его устоев и источник силы. Попробовали бы там сказать вслух, что патернализм «политически нецелесообразен»!

Наши реформаторы учатся у Запада приватизации, но в упор не видят того, как на Западе богатые научились уживаться со своим народом. Наши либералы не привержены очень важным либеральным ценностям — или не вникли в их смысл. Ибо либерализм, как выразился сам Адам Смит, отвергает «подлую максиму хозяев», которая гласит: «Все для нас и ничего для других». При современном капитализме расходы на патернализм огромны. В среднем по 20 развитым странам (они входят в ОЭСР) субсидии, с помощью которых регулируют цены на продовольственные продукты, составляют половину расходов населения на питание. А в отдельных странах (например, Японии) дотации в иные годы составляют 80 % расходов на питание. И это именно политически целесообразно.