Читать книгу - "Лаврентий Берия. Кровавый прагматик - Леонид Маляров"

Уважаемый товарищ Берия! Находясь в санатории им. 4 марта № 4 в Сухуме, прочел Ваш яркий, насыщенный глубиной доклад. Обращаюсь к Вам именно потому, что одно место в докладе читал с некоторым недоумением. В 3-м разделе доклада «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье» можно прочесть следующее: «Как известно, в истории большевизма Пражская конференция большевиков является поворотным пунктом, ибо она оформила раскол с меньшевиками, изгнала из партии ликвидаторов-меньшевиков и положила начало существованию большевистской партии.»

В своей пропагандистской работе я иначе излагал принципиальное существо Пражской конференции. Можно ли утверждать, что «она оформила раскол с меньшевиками»? А самое для меня недоуменное место, что она «положила начало существованию большевистской партии». Не считаете ли Вы возможным уточнить это место, тем более что в учебниках истории партии не всегда даются четкие выводы о значении Пражской конференции. Вашим разъяснением многим мне поможете в дальнейшей работе.

Более того, адресаты прямо полемизируют с Берией, приводя знаменитую цитату Ленина:

Другие товарищи (тт. Сахаров, Лихачев, Акопов) считают неправильным высказанное мною положение и находят, что данная формулировка противоречит известному указанию Ленина о том, что «большевизм существует, как течение политической мысли и как политическая партия, с 1903 г.».

Объяснение Берии таково: между 1906 и 1912 годами большевики, будучи по существу самостоятельной политической силой, «еще не довели этот раскол до полной и окончательной ликвидации формального объединения с меньшевиками».

А вот в 1912 году на Пражской конференции, «оформив раскол с меньшевиками, большевики вышли навсегда из организационных рамок объединенной партии с одним общим ЦК во главе. Тем самым эта конференция оформила большевиков в отдельную социал-демократическую партию. Поэтому с Пражской конференции большевизм стал и формально самостоятельной партией. В этом суть вопроса».

Эта идея Берии позже целиком войдет в знаменитый «Краткий курс истории ВКП(б)», изданный в 1938 году:

Пражская конференция выбрала большевистский Центральный Комитет партии. В состав этого ЦК вошли Ленин, Сталин, Орджоникидзе, Свердлов, Спандарьян и другие (среди этих неупомянутых других – агент департамента полиции Роман Малиновский и Григорий Зиновьев. – Авт.). Был создан практический центр для руководства революционной работой в России (Русское бюро ЦК) во главе с тов. Сталиным. Пражская конференция, изгнав меньшевиков из партии, оформила самостоятельное существование большевистской партии.

В том же 1935 году было принято решение об издании полного собрания сочинений Сталина (реально оно появилось только после войны), Лаврентий Берия стал членом редколлегии, ответственным редактором нескольких томов. То есть Берия практически выдвигался на пост идеолога партии, толкователя учения Ленина – Сталина. До него эту позицию занимали Николай Бухарин и Григорий Зиновьев, а с 1929 года Емельян Ярославский, автор льстивой рецензии на брошюру Берии. Конечно, выбор Сталина может показаться причудливым. Только что избранный членом ЦК 35-летний малоизвестный в партии человек без всякого теоретического образования становится голосом Отца народов. При этом, как многим известно, Лаврентий абсолютно был не подготовлен для теоретической работы. Очевидно, доверие генсека связано с некими персональными качествами главы Закавказья, и ему уготован путь наверх. Впрочем, главным теоретиком Берия так и не стал, на эту позицию выдвинулся Андрей Жданов. Но это ничуть не помешало дальнейшей блестящей карьере Берии.

Судьба тех, кто упоминался в труде Берии как фальсификаторы истории, сложилась, конечно, трагически. Авель Енукидзе, Мамия Орахелашвили были расстреляны. Тенгиза Жгенти от расстрела спасло только самоубийство.

А вот Филиппа Махарадзе Сталин неожиданно пощадил. Конечно, ему пришлось покаяться, опубликовав статью «В порядке самокритики» («Заря Востока», 4 февраля 1936 года). Берия готовил в 1937-м его арест, но вмешательство Сталина не позволило это сделать. Он получил синекуру в виде ничего не значащей должности председателя Верховного Совета Грузии и умер в своей постели в возрасте 73 лет. В этом случае Сталин оказался милосерднее Берии (подобная история случится и с другим старым большевиком Сергеем Кавтарадзе, о чем мы расскажем позже).

Понятно, что большую часть подобных книг крупные руководители партии обычно сами не писали. Трудно представить, чтобы первый секретарь на месяц-другой бросил все дела и ушел в изучение жандармских архивов и работ молодого Сталина. Поэтому особых упреков в привлечении к работе над политически важной книгой целой команды специалистов Берия ожидать не мог. Однако судьба сложилась так, что вопрос об авторстве книги пытался использовать в своих целях конкурент Берии за место под солнцем Николай Ежов. В результате судьба авторов, вышедших в свет под коллективным псевдонимом «Лаврентий Берия», в основном также сложилась печально. Об этом мы подробнее расскажем в шестой главе.