Читать книгу - "Секретные алмазы Сталина - Сергей Горяинов"

Романтическая версия о советской алмазной контрабанде «находит подтверждение» в фундаментальном труде известного британского аналитика алмазного рынка Тимоти Грина:

«Старые торговцы в Бейруте, куда многие действующие в Африке спекулянты переправляют алмазы, вспоминают, что чемоданы дипломатической почты, посылаемой в Москву советским посольством в Бейруте, часто заполнялись техническими алмазами»^[179].

И российские профессионалы алмазной отрасли спешили подтвердить эти «факты»: «Во время „холодной войны“ поставки алмазов в СССР шли нелегально по линии спецслужб КГБ и ГРУ». Эти строки принадлежат перу Н. С. Тимофеева — заместителя генерального директора Единой сбытовой организации АЛРОСА в 1996–2005 годах^[180].

Не будем отвлекаться на мелкие интригующие детали (например, каким это образом старые ливанские торговцы могли засовывать свои крючковатые носы в «чемоданы» с советской дипломатической почтой), а зададимся главным вопросом: кто и зачем придумал легенду об алмазном эмбарго, которая не сходит со страниц печати уже более 70 лет?

Заслуживает внимания тот факт, что в некоторых публикациях старт «алмазного эмбарго» относят к 1938–1939 годам:

«Ещё в 1938 году столь необходимые для технических нужд кристаллы СССР получал в основном из-за рубежа. А в 1939 году Великобритания, бывшая тогда монополистом по добыче алмазов, запретила их поставку в СССР. Эмбарго тогда стало для нашей Родины стимулом замещения импорта»^[181].

На первый взгляд, это просто нелепый домысел, демонстрирующий лишь отсутствие у авторов адекватных представлений об источниках, объемах и логистике поставок технических алмазов в СССР. Но на самом деле 1938 год в публикациях на алмазную тему всплывает неспроста:

«В начале 1938 г. Экономический совет при СНК СССР принял решение о форсировании работ по поискам алмазов. При Комитете по делам геологии было создано Алмазное бюро, которому и поручили организацию поисков месторождений алмазов… Так начался новый период в организации поисковых работ, материалы о которых получили гриф „секретно“»^[182].

Гриф «секретно» — это не просто строчка в правом верхнем углу документа. Это комплекс мероприятий по защите информации, хорошо отработанный в сталинские времена и в своей организационной основе мало изменившийся с тех пор. В соответствии с действующими в СССР нормативными документами в области защиты государственной тайны решение о засекречивании работ по алмазам автоматически означало создание в Алмазном бюро режимно-секретного управления (отдела) и службы ПД ИТР (противодействие иностранным техническим разведкам). Эти подразделения должны были решать задачи легендирования создаваемой алмазной отрасли^[183].

Отраслевое легендирование представляет собой систему действий, искажающих информацию о функционировании секретных предприятий и проводимых ими работ в целях невозможности ее адекватного использования посторонними лицами, прежде всего — вероятным противником. Одним из главных принципов отраслевого легендирования является принцип правдоподобия. Противник, анализируя доступные ему открытые источники, не должен обнаружить в них критических противоречий с навязываемой легендой. Искусство легендирования в том и заключается, чтобы правильно определить разницу между истинной (секретной) информацией и ее искаженной копией, предлагаемой в открытый доступ. Эта дельта должна быть по необходимости минимальной, чтобы обеспечить правдоподобие, но в то же время достаточной, чтобы завести противника в информационный тупик.

Методом исключения мы определили, что уральские алмазы добывались для экспорта. Установлено, что для целей промышленности (точнее — для научных экспериментов) «Уралалмаз» давал всего несколько десятков карат в год, и то при условии выхода соответствующих постановлений Совета министров. И накапливать эти алмазы в Гохране было бессмысленно из-за слишком высокой себестоимости и невозможности быстрого и точного определения цены. В то же время вся информация о советских экспортно-импортных операциях с алмазами и бриллиантами являлась тщательно охраняемой государственной тайной. И совершенно логично, что в качестве основы легенды, прикрывающей защищаемую информацию, был выбран тезис об использовании уральских алмазов в промышленности. Этот тезис полностью удовлетворял принципу правдоподобия. В самом деле — строить легенду на тезисе о том, что нищее советское население будет носить бриллианты, изготовленные из уральских алмазов, в 1940-х годах было бы не только смешным, но даже и кощунственным.

Первое сообщение о том, что уральские алмазы добываются в интересах промышленности, появилось в открытой печати в феврале 1944 года и выглядело так:

«Растущая советская промышленность с каждым годом потребляет все больше и больше алмазов. Она давно потребовала от геологов — искать и найти отечественный алмаз. В июне 1938 г. сюда прибыла поисковая партия. Работы пошли полным ходом. При обогащении эфелей (промытая на золото порода) нашли первый кристалл алмаза. Это был большой праздник. Потом обнаружили другой кристалл, третий, десятый, двадцатый… Прошло не более года, и экспедиция непререкаемо установила алмазоносность целого ряда районов вдоль рек западного склона Уральского хребта. Началась их промышленная разработка. Возник первый прииск. Родилась советская алмазная промышленность. Это случилось в самый разгар Отечественной войны. И за последние полтора года алмазов добыто во много раз больше, чем за предыдущие 112 лет»^[184].

В 1944 году еще не существовало ни СГУ МВД СССР, ни Кусьинлага, но гриф секретности работам по поискам и добыче алмазов был присвоен, и служба ПД ИТР соответствующего отраслевого министерства или ведомства (в данном случае — Комитета по геологии) была обязана разработать необходимую легенду. И она со своей задачей блестяще справилась: уральские алмазы направились в «промышленность» (и продолжают там оставаться по сей день — в исторических публикациях).