Читать книгу - "Не ради прибыли. Зачем демократии нужны гуманитарные науки - Марта Нуссбаум"

В то же время ориентация на экономический рост привела к тому, что европейские политические лидеры стали перестраивать университетское образование – как преподавание, так и исследовательскую деятельность – в соответствующем направлении, предполагающем, что каждая дисциплина и каждый исследователь должны вносить свой вклад в рост экономики страны. Обратимся к Великобритании. Со времен Маргарет Тэтчер обычной для гуманитарных факультетов британских университетов практикой стало предоставление правительству, финансирующему все учебные заведения, отчетов о том, как именно проводимые ими исследования и преподаваемые курсы содействуют доходности экономики[93]. Если университет не может подтвердить подобные достижения, правительственное финансирование будет снижено и, как следствие, сократится количество преподавателей и студентов. Могут быть закрыты даже целые факультеты: так случилось с несколькими программами по изучению классической литературы и философии. (В Англии больше не существует института пожизненных преподавательских контрактов, поэтому преподавателя можно уволить в любой момент; тем не менее до сих пор обычной практикой остается перевод преподавателя на должность на другом факультете, где он и работает до достижения пенсионного возраста.) Все эти проблемы тесно связаны с отсутствием в Англии и в целом в Европе[94]модели преподавания гуманитарных наук. В отличие от США, европейские гуманитарные факультеты не могут обосновать свое существование той ролью, которую они играют в преподавании гуманитарных дисциплин, обязательных для всех студентов.

Подчас какие-то факультеты не закрывают, но объединяют с другими подразделениями, вносящими более весомый вклад в получение прибыли. В связи с этим возникает необходимость сделать акцент на тех аспектах реформированного предмета, которые имеют большее отношение к получению прибыли или хотя бы могут казаться таковыми. Объединение философии с политологией, например, вынуждает философию обращать особое внимание на весьма востребованные и такие «дельные» области этой дисциплины, как этика предпринимательства, а не на исследования Платона или навыки логического и критического мышления и размышления о смысле жизни, хотя эти последние имеют куда большую ценность для попыток молодых людей понять себя самих и окружающий их мир. Ключевым словом сегодняшнего дня остается «побуждение» (impact), под которым правительство, очевидно, понимает в первую очередь побуждающее воздействие на экономику.

Академические исследования тоже все в большей степени вынуждены руководствоваться импакт-фактором. Нынешнее британское лейбористское правительство перестроило все исследования, в том числе и гуманитарные, по модели, существующей в естественно-научной сфере. Исследования должны финансироваться за счет грантов, при этом ученым следует самим искать и запрашивать такие гранты, прежде всего обращаясь за ними в правительственные органы. Раньше гуманитарные исследования никогда не финансировались подобным образом; они всегда получали стабильное прямое финансирование, поскольку всем было ясно, что исследования в сфере гуманитарных наук вносят глобальный вклад в улучшение качества человеческой жизни, а не путем тех или иных прикладных открытий. Стандартный контракт преподавателя гуманитарных дисциплин в США включает право на творческий отпуск. Обычно для предоставления такого отпуска ученому необходимо подтвердить, что он будет активно участвовать в научных исследованиях и публиковать работы, однако засвидетельствовать истинность такого рода деятельности должны коллеги ученого, имеющие представление о том, что такое гуманитарные исследования. Британские гуманитарии все еще вынуждены подавать заявки на гранты в государственные агентства, что отнимает много времени и к тому же заставляет отказываться от тех или иных тем исследования, так как агентства, рассматривающие заявки на гранты, заинтересованы в «побуждении» и потому подчас относятся к гуманистическим идеям с большим подозрением. (При этом положение дел в Великобритании – не из худших. В некоторых европейских странах ученые вынуждены подавать заявки на гранты даже для того, чтобы позволить себе сотрудничать со своими собственными выпускниками. В США и во многих других странах такое сотрудничество в области гуманитарных дисциплин обычно финансируется за счет стандартного соглашения между кафедрой и администрацией университета. Так, выпускники могут без каких-либо ограничений продолжать собственное образование вместо того, чтобы оказаться раз и навсегда включенными в «научную группу» одного из своих преподавателей.) Скептически настроенный молодой философ с одного из недавно объединенных факультетов философии и политологии рассказал мне, что в его последней заявке на грант до требуемого объема не хватало шести слов; тогда он шесть раз добавил слово «эмпирический», как бы желая убедить бюрократов в том, что он занимается не просто философией, и его заявка была удовлетворена.

Эти губительные тенденции недавно были оформлены в виде предложенной британским лейбористским правительством новой системы оценки исследовательских проектов, которая называется «Research Excellence Framework» («Система оценки качества исследовательской работы»). В соответствии с новыми принципами рейтинг любого научного исследования на 25 % будет зависеть от импакт-фактора. Известный историк Стефан Коллини представил разгромный анализ предполагаемого воздействия этой системы на состояние гуманитарных наук в статье «Impact on Humanities: Researchers Must Take a Stand Now or Be Judged and Rewarded as Salesmen» («Импакт-фактор в гуманитарных науках: ученые должны постоять за себя или их будут судить и поощрять так же, как коммивояжеров»). (Автор статьи отмечает, что ответственность за высшее образование в Великобритании сегодня несет Министерство предпринимательства: такова удручающая реальность.) Коллини выражает обеспокоенность отсутствием протеста против использования опошляющей лексики, которая уподобляет научные исследования мелкой торговле: «Возможно, мы уже не способны осознать… всю нелепость предложения, состоящего в том, чтобы оценивать качество образования в том числе и в терминах количества “внешних пользователей исследования” или многообразия импакт-индикаторов». По мнению Коллини, преподаватели гуманитарных наук обязаны настаивать на том, что их исследования – это «набор методов для получения представления о деятельности человека во всех свойственных ей полноте и разнообразии» и именно в этом заключается их ценность. В отсутствие подобного протеста британские гуманитарии будут тратить все больше и больше времени на то, «чтобы, подобно коммивояжеру, ходить от двери к двери, предлагая упрощенные варианты своей “продукции”, от раза к разу все более ориентированной на рыночный спрос»[95].