Читать книгу - "От марксизма к постмарксизму? - Йоран Терборн"

Как интерпретация, критика, анализ и порою направляющая сила современности марксизм не имеет соперников среди современных концепций общества, хотя государственные протоколы действий политиков-марксистов сегодня воспринимаются как полные провалов и неудач. В интеллектуальных терминах марксизм оставался и развивался в первую очередь как историография и позже как социология, как социально опосредованная, но не прямолинейная экономическая критика политической экономии. Однако в рамках «нормальных» академических поисков и науки все «измы» обречены на то, чтобы рано или поздно исчезнуть. Настоящие шедевры диалектики от Макса Адлера до Луи Альтюссера и Дж.А. Коэна обращались к пониманию Маркса и марксизма²⁰⁶. В таком виде это была домашняя философия. В качестве альтернативы у Анри Лефевра и Жана-Поля Сартра марксистская философия была протосоциологией.

Критическая теория – это лишь западный фрагмент этой глобальной истории, хотя и очень важный, представляющий, возможно, марксизм более чем любые другие течения мысли как диалектику современности. Конвенциональная противоречивость марксизма как науки и как критики упускает из виду один аспект. Научные претензии и самоуверенность марксистов от Энгельса до Каутского via австрийских марксистов к Луи Алютюссеру и его ученикам базировалась на убеждении, что критика уже изначально присуща самой реальности и существует в реальном рабочем движении. Только когда последнее было списано со счетов, возникла реальная возможность критики марксизма за ненаучность.

В этот исторический момент истощения Октябрьской революции и заката промышленного рабочего класса будущая значимость марксисткой диалектики современности должна быть продумана заново. Если в идеях о процессах экономической и культурной глобализации есть что-то верное, то разделение человеческой истории на историю и постисторию не имеет смысла²⁰⁷. Наоборот, глобальная взаимозависимость и глобальный разрыв между бедностью и изобилием развиваются одновременно. Поляризация жизненных возможностей, если не соперничающих сил, создается в развитых метрополиях. Диалектическое понимание этого смещения противоположностей актуально сегодня не меньше, чем во времена Карла Маркса. Это новый аспект критики, которому не хватает научного бэкграунда классовой теории, равно как и апокалиптики Корша и Лукача. Он требует человеческой заинтересованности вне границ академического разделения труда. Но опять же pace²⁰⁸ Хабермаса, критика господствующей экономики кажется более актуальной на сегодняшний день, чем теория коммуникативного действия.

Так как не похоже, что капитализм и его поляризация жизненных циклов исчезнут в обозримом будущем, велика вероятность того, что призрак Маркса продолжит преследовать социальную мысль²⁰⁹. Наиболее очевидный путь вперед для социального теоретизирования, вдохновленного Марксом, – это взглянуть на то, что происходит с давним взаимодействием производительных сил и производственных отношений в глобальном масштабе и их конфликтных последствий для социальных отношений. У марксизма может не быть готовых решений, но его критика не утратила остроты.

Наконец, с возвращением социализма из науки в утопию, есть хороший шанс, что мужчины и женщины, увлеченные критической социальной мыслью, обратятся с возрастающим интересом к великому философу-историку надежды Эрнсту Блоху, который указал, что «марксизм во всем своем анализе расчетливого детектива принимает сказку всерьез, берется за осуществление мечты о Золотом веке»²¹⁰. Свободное общество без эксплуатации и отчуждения, о котором мечтали критические диалектики, не обращая внимания ни на какие трудности, – возможно, не столько провал прошлого, но что-то, что еще просто не произошло.