Читать книгу - "Молоко без коровы. Как устроена Россия  - Денис Терентьев"

Среди проданных новых автомобилей 83 % произведены в России. Но в действительности даже в тольяттинской «Ладе» 30 % импортных деталей, а у мировых брендов, собирающих авто в России, из-за границы привозят более половины комплектующих. Лекарства также делают из импортных суспензий. В 2018 г. спикер Госдумы Вячеслав Володин раскритиковал Минздрав за высокую долю импортных лекарств на рынке – 68 %. Минздрав вроде бы посмел огрызнуться: мол, не в нашей компетенции определять выбор покупателей при рыночной экономике. Но тут же одумался и выдал отчет: за 6 лет зарегистрированы 2,5 тыс. новых российских лекарств. Это означает, что в аптеки они пошли толком не исследованными: мировая практика подразумевает 10–15 лет клинических испытаний и до 1 млрд долларов на каждый препарат. Тем не менее цена лекарств, которые производятся в России, растет на 10 % в год при официальной инфляции в 4 %.

Импортозамещение в российском исполнении могло бы сработать при Петре I, когда демидовские заводы по 10 лет копировали аглицкую фузею. А сегодня и 3–4 года для такой задачи много – за это время в мире наступает новый цикл обновлений. Ни одна современная страна не бралась за импортозамещение с целью обеспечить всем необходимым собственное потребление – все хотели выйти на зарубежные рынки. Как объясняет глава Центра конъюнктурных исследований Георгий Остапкович, если стране нужен опережающий рост, то лучше покупать станки и оборудование за границей, что позволит конкурентно повышать производительность труда. А импортозамещать то, что будет востребовано в начале 2020-х, – тот же искусственный интеллект.

Однако не нужно все валить на «ресурсное проклятие». Хотя правительство экономически не нуждается в подданных, живя на доход от ренты, успешные реформы могут быть инициированы только в период высоких цен на нефть. Не Самотлор с Уренгоем являются причиной российской несовременности и даже не циничные группы интересов, поскольку немногие из нас устоят перед соблазном неограниченных возможностей. Тем более накатанная историческая колея подсказывает, что население примет иллюзию сильной державы взамен благосостояния и будет гордиться этим «особым путем».

Британский экономист Дипак Пал называл это космологическими представлениями: как средний житель страны смотрит на свое место в мире? Если он считает, что жизнь самоценна и он должен служить только собственным рациональным интересам, то в стране сложатся инструменты роста прометеевского типа: индивидуализм, опора на собственные силы, минимальное вмешательство государства в экономику. Если же человек ощущает себя частью великой нации и видит смысл в ее экспансии, то в стране возобладают эгалитарные и милитаристские тенденции, а в экономике будет высока доля государственного участия. Лал высказывал уверенность в том, что развивающаяся страна может взять все лучшее от институтов тех же США и выстроить на них конкурентную экономику, но не допустить вестернизации – то есть американских космологических представлений.

В своих трудах Лал много пишет об опыте Японии, но почти не упоминает Россию. Возможно, он не знал наших реалий, а может, наша страна просто не встраивалась в его концепцию. С кем бы Россия ни конфликтовала, с Германией, Великобританией или Америкой, патриотическая волна тут же накрывала все субъекты иностранного происхождения, независимо от их профиля и приносимой пользы. Было бы наивно думать, что власть не попытается оседлать эту волну. Космологические представления россиян поддерживают существующий порядок не хуже нефтегазовой трубы, на доходы от которой покупается лояльность различных сословий.