Читать книгу - "История коммунизма в России - Рауф Габидулин"

Во главе Петроградского совета встал не осторожный и рассудительный меньшевик Н. Чхеидзе, а радикальный и решительный большевик Л. Бронштейн (партийный псевдоним Троцкий), возглавлявший такой же Совет еще в 1905 году. Бронштейном при Петроградском совете был создан Военно-революционный комитет, который осуществлял практическую работу по подготовке вооруженного восстания и захвату власти в России.

25 октября 1917 года вооруженное восстание началось, и в результате четвертое Временное правительство было низложено, большинство его министров арестовано.

Самое удивительное, что большевики свергали правительство, где большинство составляли социалисты, некоторые из них были знакомы со своими низвергателями по совместной революционной борьбе.

Характерный, даже несколько абсурдный эпизод произошел во время ареста членов Временного правительства в ходе вооруженного восстания большевиков. Одним из социалистов-министров Временного правительства был А. Никитин, который в сентябре-октябре 1917 года возглавлял Министерство внутренних дел. Министром юстиции в этом правительстве тоже был меньшевик П. Малянтович.

Руководил арестом, как и захватом Зимнего дворца, представитель Военно-революционного комитета Петросовета В. Антонов-Овсеенко. Министров отвели в Петропавловскую крепость. И там Антонов-Овсеенко признал, что помнит А. Никитина по революционной работе в 1909 году, когда он сам работал под псевдонимом Антон Гук. Тогда Никитину пришлось спасать Антонова-Овсеенко от преследования властей. Оказалось, что и Малянтович помнит схожую ситуацию: «Антон Гук! Да ведь я вас, спасая от преследования полиции, несколько дней укрывал у себя на квартире!»^[62] Антон Гук признал и это. Один социалист арестовывал других, да еще тех, кто когда-то спас его от ареста. Из этого следует, что партия Ульянова свергала власть социалистов России, но ведь Ульянов уже решил, что теперь большевики должны именоваться не социалистами, а коммунистами.

Самое трагичное заключалось в том, что всем им – и министрам Никитину и Малянтовичу, и Антонову-Овсеенко суждено будет погибнуть во время коммунистической диктатуры. Антонов-Овсеенко погибнет в 1938 году, когда большевики, ставшие к тому времени коммунистами, начнут в борьбе за власть убивать друг друга.

История ареста министров-социалистов наглядно показывает, что Ульянов, захватывая власть, стремился просто к личной власти. Министры-социалисты дожидались начала работы Учредительного собрания, чтобы оно мирным путем провело те преобразования в стране, которые Ульянов обещал провести быстро и насильственно.

А что же Керенский? Он в эти трагические для России дни пытался организовать и привести в Петроград воинские части, которые воспрепятствовали бы большевистскому перевороту. Разные обстоятельства помешали ему, в первую очередь то, что руководство профсоюза железнодорожников (Викжель) блокировало перевозку военных частей в Петроград^[63]. Керенский был смелым человеком. Даже после захвата власти большевиками он с риском для жизни вернулся в Петроград, собираясь выступить в Учредительном собрании, чтобы выразить открытый протест против переворота. Но большевики разогнали собрание через несколько часов после начала его работы.

Керенский оказался в эмиграции, где многие другие эмигранты разных политических убеждений обвиняли его в большевистском перевороте, упрекали в неспособности возглавлять Россию в бурное время. Но эти же его обвинители сами мешали поддержанию стабильности и порядка в России, атакуя Керенского и справа, и слева, причем иногда с оружием в руках, как это сделал Корнилов, мятеж которого более всего и способствовал захвату большевиками власти вначале в Советах, а потом во всей стране.

В защиту Керенского можно привести очень простые доводы. Сразу же после отречения Николая II от власти, бурной весной 1917 года было не много желающих взять на себя ответственность управлять Россией во время тяжелой войны и революции. Первый председатель Временного правительства князь Е. Львов к началу июля находился на грани нервного срыва.

В этой ситуации Керенский сделал максимум возможного для одного человека. Он совмещал несколько важных постов, поскольку другие не могли занимать эти посты даже по отдельности. Может быть, ему помогал его возраст: Керенскому было всего 35 лет, когда он стал министром, и едва исполнилось 36, когда его назначили председателем правительства. Большую часть своей жизни – около 50 лет – он провел в эмиграции, но сохранил любовь к России до конца жизни. Это видно по его мемуарам, законченным в 60-е годы XX века. Его мемуары – очень ценный источник по истории России, написанный человеком, прожившим, наверное, самую необычную жизнь, побывавшим на вершине власти и не запятнавшим себя никакими постыдными или зверскими поступками в отличие от Ульянова и его последователей, утопивших в крови всю Россию.