Читать книгу - "Выйти из хаоса. Кризисы на Ближнем Востоке и в Средиземноморье - Жиль Кепель"

17 декабря 2010 года в Сиди-Бузиде, городе, расположенном в центральном Тунисе, двадцатишестилетний уличный торговец Тарек (он же Мохаммед) Буазизи совершил самосожжение после стычки с муниципальной служащей. Именно эта человеческая трагедия, которых в Северной Африке в то время было немало, стала искрой, из которой возгорелось пламя движения, восторженно названного тогда «арабской весной». В следующем году правящие режимы от Туниса до Бахрейна, включая Ливию, Египет, Йемен и Сирию, пали или испытали жестокие потрясения, порою приводившие к гражданской войне. Все остальные арабские страны также оказались затронутыми – прямо или косвенно – различными по своему размаху восстаниями, и многие из них бросили значительные политические, финансовые и даже военные ресурсы на их поддержку или подавление.

Надежды на возможность осуществить демократизацию, пройдя между Сциллой диктатуры и Харибдой джихадизма, вынашивались большинством СМИ и многими неправительственными организациями, восторгавшимися «революцией 2.0», в которой активную роль сыграли социальные сети. Впрочем, по мере того как на экранах смартфонов проступал глубокий раскол общества, движение начало принимать качественно иной характер. Образованная молодежь, представленная выходцами из городского среднего класса, в течение нескольких месяцев после начала восстаний и свержения деспотов оказалась – как на местном, так и на региональном уровне – во власти сил, гораздо более опытных, чем те, что принялись крушить старый порядок. В большинстве случаев исламистские партии, связанные с «Братьями-мусульманами», вставали во главе начатых не ими восстаний в результате выборов, если таковые имели место, либо через уличные демонстрации, организуемые по окончании пятничного намаза, и столкновения с полицией или армией.

Развитию событий по данному сценарию способствовал и спутниковый телеканал «аль-Джазира», финансируемый и контролируемый Катаром – газовым эмиратом, позволявшим каждой арабской семье переживать в прямом эфире ключевые эпизоды «революции», в первую очередь те восемнадцать дней на площади Тахрир в Каире, что привели к отставке Хосни Мубарака 11 февраля 2011 года. Важно и то, что в качестве медийных персон и лидеров движения телеканал представлял не светскую молодежь, а «Братьев-мусульман». Задачей этого «братания исламистов» с революцией было недопущение возможных эксцессов усилиями набожных средних классов, которым и вверялось будущее страны. Сложившаяся турецко-катарская ось пользовалась одобрением Вашингтона при президенте Обаме, которому импонировала ПСР («Партия справедливости и развития») Эрдогана, сочетавшая в себе мусульманскую этику и дух капитализма.

В качестве противовеса этой «братской» оси, использовавшей революционную динамику в своих интересах, выступили другие силы суннитского мира. Их передовым отрядом и главным спонсором являлись нефтяные монархии Аравийского полуострова во главе с Саудовской Аравией и ОАЭ. Эта контрреволюция опиралась на армейскую верхушку – особенно в Египте, где летом 2013 года пришел к власти маршал Абдель Фаттах ас-Сиси, а также на все возрастающий авторитет салафитов в трущобах.

Участники этого контрнаступления пользовались поддержкой Эр-Рияда, щедро распределявшего потоки нефтедолларов, и боролись с «Братьями-мусульманами» за гегемонию в исламизме. Однако их коллективная преданность саудитам строилась на зыбучих песках; проблемой являлась и их восприимчивость к джихадистской пропаганде. Эти отношения становились все сложнее по мере роста могущества принца Мухаммеда ибн Салмана Аль Сауда начиная с 2015 года. Принц все более дистанцировался от ваххабитского истеблишмента, что явилось серьезным – и непредвиденным – побочным эффектом «Весны» 2011 года. Суннитская община не смогла избежать раскола, в основе которого лежало либо благожелательное, либо враждебное отношение к «Братьям-мусульманам». Кроме того, этот постреволюционный внутренний раскол повлек за собой дальнейшее повышение ставок в конфликте. Одним из последствий его стало возрождение терроризма, который под влиянием демократических восстаний временно затаился. Начиная с 2012 года «джихадисты третьего поколения» устраивали многочисленные теракты не только на «землях ислама» в Средиземноморье, на Ближнем Востоке и в Сахеле, но и в Европе. Действовали эти террористы в соответствии с инструкциями их стратегов – двух «Абу Мусабов», ас-Сури и аз-Заркауи.