Читать книгу - "Классовая борьба. Государство и капитал - Владимир Сапега"

Еще и еще раз нужно повторить, что под рабочим классом марксизм понимает не только промышленно-заводских рабочих, людей технических специальностей, а всех трудящихся, продающих свою рабочую силу, все многоцветие пролетариата. Поэтому «плюнем в лицо той мерзкой слякоти», пытающейся убедить нас в безграмотности рабочего класса: инженеры, ученые, врачи, агрономы, преподаватели вузов во много раз эффективней распорядятся национальным достоянием, чем спекулянты, функционеры и демагоги. Социализм как идеал социальной справедливости надежно привит русскому народу, хотя его настоятельно пытаются отравить блудными теориями.

Подобно тому, как большевики отвечали на беспрерывные вопросы, что Октябрьская революция совсем, совсем другая, нежели была Великая французская, мы говорим: новая русская коммунистическая революция будет кардинально отличаться от социалистической революции 1917 года — новые времена, новые условия, новый рабочий класс, новый марксизм. Революционные марксисты учитывают и изучают опыт всех прежних революций и опыт истории XX века: Европа, Германия, Советский Союз, Китай. Мы не боимся обвинений и попыток загодя приписать нам повторение ошибок и преступлений большевистской революции и соцстроительства. Мы, коммунисты, не повторим большинства прошлых ошибок, но отдаем себе отчет, что совершим ошибок много новых — за то и ответим перед историей, но это не может остановить рабочий класс в стремлении к свободе.

В XX веке у рабочего класса в России впервые за многовековую историю появилось оружие — высшее образование. Рабочим как классу еще предстоит научиться им пользоваться. Это оружие — не только против всякого идеализма и поповщины, но, главное, против монополии эксплуататорских классов на государство и власть.

Безвозвратно прошли средневековые времена мракобесия, бывшие благодатью для церкви, когда не было у народа ни образования, ни книг, и всецело господствовавшая церковь обладала монополией на бога, на чтение и на толкование Святого писания. XX век был первым веком наступившей эпохи всеобщего образования и просвещения. Отныне — и тем более с развитием телекоммуникаций и информационных технологий — ни у одной политической силы, политического института нет и не может быть монополии на знание, на науку, на истину. Отныне и государство не обладает монополией на право и на толкование права. Правящий класс всегда был в истории единственным и настоящим просвещенным классом, охранявшим свою монополию на образование (и наоборот: просвещенный класс был единственно правящим). Сегодня все более становится очевидным, что не класс буржуазии и не класс чиновничества представляют мозг нации. Основные знания и культура сосредоточены в массе рабочего класса: ученые, инженеры, педагоги, медики, программисты, работники культуры — которые стремятся к социализму, чтобы получать материальное благополучие, не связываясь капиталистами и не завися от милости государственно-чиновничьей кормушки, а непосредственно реализовывая свои способности, т. е. своим трудом, своими талантами и умением давая и получая общественные блага. Этот класс и должен стать правящим; это есть социализм.

Возражения, что рабочий класс «не удержит политическую власть», что рабочие не обойдутся без капиталистов и бюрократии (тем более, без прежнего государства), смехотворны и давно опровергнуты. «Управление государством даже чернорабочими», в частности, означает, что и чернорабочие контролируют государство, и что нет такой категории трудящихся граждан, интересы которой не учитываются государством трудящихся. Государство трудящихся одинаково защищает труд чернорабочего и труд академика. Диктатура пролетариата означает, что любой представитель власти — от министра до самого последнего чиновника — вынужден под страхом репрессии со стороны революционной партии, со стороны социалистического законодательства обеспечивать законные интересы любого чернорабочего — не индивидуальные и персональные подачки каждому по отдельности, а обеспечивать условия, защищающие поголовно интересы всей массы, каждой категории трудящихся.

Коммунисты не питают иллюзий, призывают не верить ни в чьи обещания и открыто заявляют, что т. н. «социальное государство» невозможно в рамках существующей (сколь угодно подкрашенной) бюрократической власти.

Как и в прежние века, государство концентрирует в своих руках монополию на истину и стремится убедить общество, что оно есть воплощение справедливости. При этом в классовом обществе на государственном уровне пропагандируется справедливость в понимании ее господствующим классом. Соответственно этому пропагандой воспитывается народ; все иные м1ровоззрения объявляются ересью. Но антагонистические интересы подразумевают, что существуют другие, противоположные истины. Классовые интересы антагонистичны, ибо у одних есть политическая власть, у других ее нет. И эта политическая власть распределена в обществе несправедливо.

Вот вульгарная формулировка триалектического марксизма: государство и капитал — зло; раз чиновники и капиталисты сволочи, нужно поголовно их истребить. Любимый демагогический прием центристов: приписать оппоненту дурацкие взгляды, а после победно их разоблачить. Если следование «слушайтесь батюшку» превращает в христианина, то достаточно уяснения единственной мысли, чтобы назвать себя коммунистом: государство — это дерьмо. Единожды научившись в любом общественном явлении видеть триалектику классовых противоречий, каждый может назвать себя политологом. Для классовой борьбы этого мало; необходимо марксистскую теорию практически применять в рабочем движении.

Коммунистический идеал — отсутствие политической власти вообще. Возможен ли, осуществим ли этот идеал — пускай разрешают философы. История не знает ни единого примера, когда какой-либо конкретный вопрос, будучи однажды поставлен, в течение веков и навечно оставался бы неразрешенным. Для любого вопроса, раз есть основания для его постановки, то найдутся и способы его разрешения: как Гегель нейтрализует Канта.

Народное стремление и партия рабочих требует того, чтобы политическая власть в обществе была распределена гораздо, гораздо более справедливо. Марксизм как раз и говорит, как именно она должна быть распределена и каким путем. Именно: политическая власть должна быть не у бюрократии, стоящей над обществом, и не у буржуазии, подчиняющей жизнь деньгам, а у трудящегося народа. Стремление класса трудящихся к политической власти — есть главное стремление классовой борьбы трудящихся — руками своей собственной, революционной рабочей партии.

На тот случай, если лакеи бюрократии центристы вздумают в своей пропаганде пристроиться к социализму и марксизму, мы скажем: господа, не думайте, что марксизм есть лишь экономическая теория; марксизм — есть революция против вас и разоблачение вашей лжи. Государственная пропаганда — всегда обман, прикрывающий преступления власти против народа. Только победившая революция раскроет весь обман и все преступления госвласти. Пропаганда чиновниками реформ как направленных во благо народа — это обман: реформы — это наведение порядка в собственной вотчине, вся остальная жизнь подчинена интересам этого порядка. За то, что народ обманут пропагандой — ответный удар будет тем жестче. Рабочие революционно выступают за то, чтобы самим проводить реформы.