Читать книгу - "Когда уйдет Путин? - Лев Сирин"

На мой взгляд, Борис Ефимович все-таки потрафил своему нынешнему политическому оппоненту. Ажиотаж вокруг тувинских съемок Путина объясняется тем, что на них именно Путин и что до сих пор наша страна не имела лидеров, имеющих хоть какой-то намек на подкачанную фигуру.

Но сама по себе фигура Владимира Владимировича даже со скидкой на возраст не представляет собой ничего выдающегося. Явно склонный к полноте Путин отчетливо выделяется обвислостью мышц – впрочем, в классическом понимании их у него нет в принципе – и толщиной талии. Лысый, низкорослый, невзрачный… На такого дяденьку где-нибудь на подмосковном пляже никто бы не то что не загляделся – внимания не обратил бы. Всему причиной должность Путина, экзальтированность пишущей на такие темы братии, ну и, конечно, мастерство фотографа.

Впрочем, чтобы не быть пристрастным, дам слово даме, имеющей прямо противоположное мнение. Вот что мне сказала Ирина Хакамада, когда я спросил ее, кто самый сексуальный политик России:

– Путин… Хулиган. Спортсмен. Имеет ореол военного, сильного. И не очень красивый. А это всегда сексуально. Был бы красавцем, может быть, и не был бы сексуальным.

Кстати, назвала Путина хулиганом Ирина Мицуовна отнюдь не утрированно. Владимир Владимирович действительно в детстве не отличался приличным нравом. Его даже в пионеры приняли только в шестом классе. Что по меркам советского времени было из ряда вон выходящим событием.

Ведь обычно в Советском Союзе в пионерскую организацию принимали всех скопом – в третьем классе. И надо было уж очень отличиться, чтобы тебе отказали в праве носить красный галстук аж три года: покалечить кого-то, быть живодером, воровать… уж извините, Владимир Владимирович, ничего иного на ум не приходит, отлично зная нравы и законы той – эпохи.

Путин и сам этого не отрицает в разговоре с журналистами, писавшими книгу «От первого лица»:

– Конечно, я же хулиган был, а не пионер.

– Кокетничаете?

– Обижаете. Я на самом деле был шпаной.

…Ну а читатель прекрасно понимает, что главным аргументом любого хулигана является физическая сила.

Возвращаясь к нашему разговору, добавлю, что в этой путинской физиологической решительности важна, конечно, и сообразительность: будешь вести себя иначе – потеряешь себя. Странно только, почему сегодня сам Владимир Владимирович, размышляя об этой стороне своей жизни, прибегает к столь упрощенной трактовке детских принципов выживаемости.

Однако это не столь принципиально. Главное, что именно эта черта путинского характера в буквальном смысле спасет Россию.

Что я имею в виду?

А то, что, став в 2000 году президентом страны, Путин на уровне подсознания, кожей поймет: отступать некуда – позади развал государства. Соберется. Отбросит ложные комплексы. По-пацански набычится. И – убережет Россию от распада и грабежа.

В общем, сегодняшним критикам Путина, к которым я отношу и себя, справедливости ради не стоит забывать, что Владимир Владимирович сделал для России. И получилось это у него благодаря той самой пацанской привычке собраться перед тотальной опасностью, чтобы выжить. «Биться, как в последнем и решающем бою».

Но вот дальше, едва решив насущные в тот момент для России проблемы, года эдак с 2003—2004-го Путин миссию руководства государством перестает воспринимать битвой в том самом решающем бою. И, как следствие, перестает быть нужен России.

Победив привычными с детства методами своих обидчиков, Путин ощутит некую растерянность от отсутствия прямого смысла его политической жизни. Боя нет. Враги разбежались. И Путин порой станет демонстрировать черты характера нерешительного политика. О том, что Владимир Владимирович в нормальных политических обстоятельствах не склонен бросаться на политические амбразуры, всегда стараясь просчитывать последствия своих поступков, думаю, не будет спорить и он сам.

Из чего можно сделать недвусмысленный вывод, что развитие чисто физиологической смелости и сообразительности, с ней связанной, шло у нашего героя отчасти за счет таких черт характера, как, например, масштабность мышления или смелость интеллектуальная, о чем я уже говорил.

И если для обычного человека ущемленность вышеупомянутых качеств – лишь особенности устройства его личности, то для лидера великой нации это, конечно, существенные недостатки. Которые обязательно будут сказываться на жизни огромного государства.

Собственно, в высказанных выше словах и заключается одна из главных причин, по которой Путин оказался не способен стать правителем-модернизатором. Он по инерции употребил свой колоссальный поначалу авторитет у нации не на то, чтобы развивать страну, – в чем теперь была главная ее нужда, а на то, чтобы делать привычное дело: ее «укреплять». Хотя в этом уже особой нужды не было.

Впрочем, мы забежали вперед.

Впитав на уровне подсознания принцип быть сильным всегда, подросток Путин по мере взросления станет все же понимать, что и сила-то, оказывается, бывает разная. И для того, чтобы быть лидером, порой одних кулаков не хватает.

Вот что он ответил журналистам, когда те спросили его, нравилось ли ему ходить в школу:

– Какое-то время нравилось. Пока удавалось оставаться, что называется, неформальным лидером. Школа рядом с моим двором. Двор был надежным тылом, и это помогало.

– Вас слушались?

– Я не стремился командовать. Важнее было сохранить независимость. А если сравнивать со взрослой жизнью, то роль, которую я тогда играл, была похожа на роль судебной власти, а не исполнительной. Пока это удавалось – нравилось. Потом стало ясно, что дворовых навыков недостаточно, – и начал заниматься спортом. Но и этого ресурса для поддержания своего, так сказать, статуса хватило не надолго.

Признания нашего героя интересны вдвойне.

Во-первых, Путин в очередной раз подчеркивает свое прямо-таки перманентное желание лидерства. Эдакий комплекс Наполеона. То есть юному Путину сила теперь была нужна уже не только для того, чтобы его не обижали во дворе, а для неформального лидерства.

Нравилось ходить в школу, пока был там неформальным лидером, – прямым текстом говорит он. Об уроках, учителях, самой школе в ответе на вопрос нет ничего. Школа рассматривается Путиным исключительно сквозь призму возможности еще раз доказать свое преимущество перед другими детьми, а не по прямому назначению.

Характерно, что, по словам Путина, двор его детства, в котором он неформального лидерства давно добился, «давая в морду», призван в качестве вспомогательного ресурса, чтобы и в школе занимать то положение, которое он занимал на улице. Имеется в виду, конечно, что если в школе вот так запросто рыло зарвавшемуся однокласснику не начистишь – учителя могут заметить, то во дворе его можно подловить и поквитаться за дерзость.

Но куда любопытнее признание Путина, что «и этого ресурса для поддержания своего, так сказать, статуса хватило не надолго».