Читать книгу - "Русская душа и нерусская власть - Татьяна Миронова"

Русские имеют древнюю привычку хранить имена своих исторических врагов в кличках домашних животных, психологически точно выверенный путь преодоления страха перед врагами. Если именем врага назвать кота или собаку, то враг перестает быть страшным. И впрямь кошачье прозвище Мурзик напоминает нам о том, что этих хитрых, умных, ловких животных наши предки метко сравнивали с мурзой, татарским князем, вековым поработителем русского народа. Или вот в Сибири широко распространена собачья кличка Кучум, разумеется, в честь сибирского хана, побежденного Ермаком Тимофеевичем. Собак черной масти, причем исключительно дворняжек, в России непременно кличут Цыган. А теперь прикиньте, сколько бродит по России рыжих, вороватых, драных котов по кличке Чубайс. И с каким удовольствием дают русские люди этим самым котам-чубайсам пинка за их шкодливость и воровство, перебарывая свой страх перед убивающей нас государственной машиной, в которой настоящий Чубайс — один из главных маховиков. Почему имена врагов русского народа оказываются в кличках домашних животных? Во-первых, как я уже говорила, так преодолевается паралич воли перед лицом орудующего против нас противника. Во-вторых, наш язык исправно выполняет свою традиционную обязанность — сохранять в народной памяти имена врагов нации. И вот представьте, пройдетдвести-триста лет, русский народ преодолеет последствия разрушительной деятельности Чубайса, но имя этого персонажа язык донесетдо потомков в виде презрительной клички самых помойных и самых визгливых животных рыжей масти. Ничего не поделаешь, такова русская народная благодарность за чубайсовские дела, такова историческая злопамятность языка.

Русский язык хранит память о народах, ходивших на нас войной. Татары, шведы, поляки, немцы — с ними все ясно — внешние враги и постоянные приграничные соперники. Но вот что интересно, этнолингвистикой установлен парадоксальный факт: почему-то два народа, никогда не выступавшие против русских открытой войной, удостоились в русском языке наибольшего количества ксенофобских наименований. Эти два народа — цыгане и евреи. Причем их именами называют в русском языке вещи, которые похожи на настоящие, но только внешне. Разбавленную самопальную водку называют цыганское молоко, козу кличут жидовской коровой, луну — цыганским солнцем, мелкий короткий дождик, как ни на что не годный, прозван у нас жидовским дождем, сильный мороз — цыганским жаром. Жидками русские зовут кусачих насекомых и домашних муравьев, жидами зовут воробьев, которые тучей налетают откуда ни возьмись и сильно вредят крестьянским посевам. Цыганской рыбой прозвали головастиков, вроде и рыба, а не настоящая, жидолкой зовут мелкую рыбешку гольца, не годящегося в пищу. Интересно, что этими этническими названиями метят в русском языке опасные ядовитые растения, физалис, к примеру, зовут вишня жидовская. В Малороссии жидками именуют поганки, гриб-дождевик русские называют цыганский табак. Цыганское золото, еврейское золото — всякий поддельный под золото металл. Немалый перечень прилипчивых заразных болезней удостоены той же этнической меты: лишай — жид-жидовин, сибирская язва — жидовка, озноб — цыганский пот.

Что же хотели передать своим потомкам наши предки, закладывая свой жизненный опыт в самую надежную, самую верную, самую крепкую память — язык. Предупреждение. Пока не обрели собственного опыта общения с другими народами, быть всегда настороже с опасными для нас, русских, этническими соседями. Приведу свидетельство лингвиста Е.Л. Березович, специально изучавшей проблему лингвистической ксеномотивации и опубликовавшей результаты своих исследований в журнале «Вопросы языкознания» (М.,2007, № 1): «Предсказуем тот факт, что лидерами по количеству вторичных номинаций, по накалу экспрессии в лексике восточнославянских языков, а также целого ряда других европейских языков будут цыган и еврей, обозначения этносов, которые на протяжении многих веков являются чужими среди своих для восточных славян».

Цитирую строго научный журнал и в нем сугубо научную статью, откуда взяты примеры, цитирую для того, чтобы меня не обвинили все в той же пресловутой ксенофобии. В цитируемой мною научной статье из журнала «Вопросы языкознания» читаем, что не только русские, украинцы и белорусы жалуют соседние народы таким неприветливым образом. Другие народы Европы сохранили для своих потомков те же предупреждения. Англичане, например, имеют ксенонимы для своих вековых врагов — шотландцев, ирландцев, голландцев, а также для цыган и евреев. Немцы нарекли ксенонимами поляков, чехов, русских и опять-таки цыган и евреев. Поляки и чехи наградили ксенонимами немцев, чехов, шведов, русских и опять же евреев, цыган. Научный факт, как против него попрешь, однако к немцам, полякам и англичанам у судов наших претензий нет, они есть только к русскому народу, причем это касается ксенофобии по отношению только к евреям. Вот загадочный парадокс: цыгане не заставляют русских отказываться от своих представлений о них и не волокут нас в суд, чтобы заставить изъясняться к ним в любви. Немцы, поляки, шведы тоже помалкивают, не изъявляя намерений склонять нас к симпатиям. И только за евреев отечественная Фемида тащит всякого в уголовную ответственность. Почему в нашей стране судебные органы так страстно желают, чтобы мы разом и сильно полюбили евреев?

Немало споров ведется вокруг пресловутого слова жид, которое сегодня судами почти всегда признается оскорбительным и почему-то разжигающим межнациональную рознь и за которое ныне можно получить срок по 282-й статье УК за разжигание межнациональной розни. На самом деле в употреблении этого слова нет ничего преступного.

О религиозном понимании слова жид писал выдающийся исследователь древнерусской культуры академик Ю.К. Бегунов: «Значение и смысловая нагрузка термина «жид» во многих современных публикациях соответствует его специфическому православному пониманию в том виде, в котором оно выражено в официальном учении Православной Церкви. Слово «жид» используется в общепринятом в православии смысле как характеристика религиозных экстремистов и фанатиков, сатанистов-христоненавистников, деятельно исповедующих расистские и христоборческие положения Талмуда и Шулхан-Аруха. В значительной части мировой политической и исторической литературы, в частности — в русской полемической литературе с древнейших времен (см. например, знаменитое «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона (XII в.) — под жидами понимаются потомки тех богоборцев, которые требовали у римского прокуратора Иудеи Понтия Пилата смерти Иисуса Христа».

«Термин «жид», — пишет далее в своем исследовании академик Ю.К. Бегунов, — не является ни унизительным, ни оскорбительным, — ни по признаку национальной, ни по признаку религиозной принадлежности, хотя и может субъективно восприниматься таковым отдельными лицами (например, еврейскими расистами и иудейскими религиозными экстремистами) в зависимости от их мировоззренческих установок. С точки зрения современной науки, наиболее адекватным содержанием этого термина является обозначение воинствующего антихристианина, чьи убеждения и действия основаны на вере в собственную национальную исключительность и богоизбранность с ветхозаветных времен для господства над всеми народами земли.

Первое церковное упоминание о жидах мы встречаем в тексте Евангелия. Апостол Иоанн говорит о «праздниках жидовских» (Евангелие от Иоанна глава 6, стих 4), о том, что «жиды искали Его (Иисуса)», «жиды спорили между собой» (Евангелие от Иоанна, глава 7, стих 11, глава 6, стих 52). Апостол Павел в послании к галатам (глава 1, стихи 13–14) говорит, что он, «будучи вжидовстве, премного гнал Церковь Божию и разрушал ее», «преуспевал в жидовстве паче многих сверстников». В многотомных «Житиях святых» святителя Дмитрия Ростовского, изданных на русском языке в 19021910 годах и многократно переизданных в наши дни по благословению Патриарха Московского и Всея Руси Алексия Второго, в Житии преподобного Евстратия Постника читаем: «Жидовин начал ругаться над святым Евстратием так же, как отцы его над самим Господом Иисусом Христом., Жидовин распалился гневом, схватил копье и пронзил пригвожденного. Тело святого мученика жидовин, сняв с креста, ввергнул в море».