Читать книгу - "После Путина - Константин Долгов"

И ротация власти как способ предотвратить её эрозию — не такое уж плохое изобретение. Только вот дело, как уже указывалось, в качестве. В качестве выборов. Ротация власти сама по себе — идея неплохая, но слишком многое зависит от конкретного механизма. Если в качестве основного механизма ротации принимаются всенародные выборы, то вместе с ними приходят все их традиционные недостатки. Во-первых, людям приходится голосовать за тех, о ком они почти ничего не знают. Кстати, так в своё время россияне голосовали за Владимира Путина. В результате-то, конечно, повезло, но ведь могло и не повезти! Что ж это будут за ротация и предупреждение эрозии, опирающиеся на везение? Да и общий результат выборов — это устойчивое политическое неравенство между теми, кто выбирает, и теми, кого выбирают. Все эти ваши «элиты» и весь связанный с ними негатив. Во-вторых, выборы — это что? Правильно: политтехнологии. Уж поверьте. А раз политтехнологии, то фактически получается, что власть достаётся тому, кто может позволить себе нанять профессионалов высокого уровня (то есть обеспеченному) и кто сам хотя бы отчасти разбирается в способах управления мнением большинства (то есть манипулятору). Ничего себе ротация, скажете вы, и будете правы. Потому что в так называемую информационную эпоху, в эпоху избыточного развития СМИ решающим фактором оказывается не воля избирателя, не его осведомлённость, не его, наконец, предпочтения, а манипуляции журналистов, политтехнологов и прочих пиарщиков. Где тут демократия? Известно где…

А ведь есть и другие выборные механизмы, которые не подразумевают всенародного голосования. Например, выборы в парламенте. Казалось бы, вот и снимаются все негативные моменты: депутаты и кандидатов в президенты хорошо знают, и манипулировать ими сложнее. Но зато в случае с парламентским голосованием пышным цветом расцветают групповой сговор и клановость. То есть не так уж сложно добиться поддержки парламентариев за счёт подкупа, давления, личных связей и т. д. Проблема? Ещё какая. В таком варианте демократия легко вырождается в племенное самовоспроизводство власти. А ведь есть и вовсе невразумительные формы электорального механизма. Возьмите хотя бы американскую модель. Есть всенародное голосование, но оно ничего не решает. А решает коллегия выборщиков — достаточно странных людей, которые вроде и должны голосовать так, как им велят избиратели в их штате, но вроде и не должны, если очень уж не хотят. И самое главное, независимо от того, какое конкретно большинство в конкретном штате проголосовало за одного из кандидата, за него должны голосовать абсолютно все выборщики от этого штата. В некоторых штатах эта система отличается: там голосование пропорциональное, но в большинстве дело обстоит именно так. И вот, допустим, у вас в Оклахоме 45 % проголосовали за кандидата Джона, а 55 % за кандидата Бобби, но все десять выборщиков от Оклахомы дружно голосуют за Джона. Так и получаются прелюбопытные результаты, когда население выбирает Хиллари Клинтон, а выборщики — Трампа, и президентом становится Трамп.

Как видите, механизмы ротации власти в электоральной демократии — та ещё головоломка. И уже нет никакой уверенности, что они действительно уберегут власть от эрозии. А если и уберегут, то не слишком ли высока цена за это? Но подобные вопросы сегодня задавать не принято. Электоральная демократия — это главный политико-идеологический фетиш в сегодняшнем мире, против неё не попрёшь. А иначе мигом запишут во враги свободного человечества, которое пришло на смену прогрессивному. Кому охота оказаться в списке врагов? Никому, в этом-то и загвоздка. Проблема заключается в том, что другие механизмы смены власти тоже имеют слабые места. Например, наследование. Сегодня у многих в головах что-то щёлкнуло, и даже неглупые в общем люди, а не только бывшие прокуроры, несут вдохновенную чушь о необходимости восстановления династического наследования власти. Но ведь этот механизм ещё порочнее, чем электоральная демократия с её выборами. И не только потому, что династическое наследование — это муторная архаика, давно не отвечающая требованиям времени и попросту невозможная в индустриальных обществах; и не потому, что короли и цари — это рассадник генетических заболеваний (кому от этого плохо, кроме них самих?). Нет; дело в том, что наследование тоже не обеспечивает высокого качества власти. Вспомните, как в российской истории власть переходила в руки «внешних» носителей, представителей (представительниц) совсем других династий. Как приходилось отправлять на тот свет вполне законных династических наследников потому, что, приди они к власти, страна отправилась бы в небытие быстрее, чем плавится в огне оловянный солдатик. Как, наконец, влияли на власть разнообразные фавориты и фаворитки. Почему всё это происходило? Да потому, что наследование само по себе могло привести на трон кого угодно — невменяемого идиота, военного маньяка, блаженного психопата. Ничего себе механизм! Полный букет недостатков единоличной, самодержавной формы правления таков, что никакая «традиция» его не оправдывает, не говоря уже о сомнительной «богопомазанности».

Немногим лучше диктатура или тирания, осуществляемая одним несменяемым человеком. Если она держится на силе, то век её будет очень короток; если на интригах, то будет разрушительным её влияние на общественное сознание. И уж точно диктатура и тирания не способны уберечь власть от эрозии — разве что установлены они в критических обстоятельствах, но по исходе этих обстоятельств диктатуре и тирании уже не светит никакая эффективность. А вот гигантское количество проблем с подавлением сопротивления, с обезвреживанием конкурентов очень даже светит. Даже если диктатура или тирания осуществляются группой, никаких проблем это не решает, поскольку давление есть давление и оно эффективно только как временная, точечная, исключительная мера. Означает ли это, что длительное правление одного человека априори не может быть эффективным? Конечно, не означает. Я неслучайно чётко указал: речь идёт именно о диктатуре или тирании. Но этими вариантами единоличное правление не исчерпывается. Могу привести в пример Каддафи и Фиделя Кастро — и ни один записной либерал не найдёт никаких доказательств того, что в их случае мы имеем дело с диктатурой. А в случае с Фиделем — так же, например, как с китайскими или советскими лидерами — ещё невозможно утверждать, что власть полностью находилась в руках одного человека. Я вам открою страшный секрет: даже Сталин правил Советским Союзом не «единолично». Вообще в XX веке единоличное правление — не такая уж частая ситуация, даже если речь идёт о диктатуре. Вспомните «чёрных полковников», Пиночета, Папу Дока Дювалье: можно ли говорить о единоличной диктатуре длиной в десятилетия, когда насильственные режимы устанавливались хунтами? Пожалуй, как в случае с диктатурами, тираниями и прочими неприятностями, так и в случае со вполне терпимыми режимами буквально единоличной власти в современном обществе быть не может; эта власть всегда является групповой, а если групповой, то по определению — использующей консультации, пусть даже внутри узкой группы. И что уж говорить о президентах: даже при максимальной полноте власти президент всё равно не управляет страной один. Особенно если речь идёт о большой стране.

Впрочем, буквальное единовластие или персонально-групповая власть — это не самый важный вопрос. Важнее то, что такое ограниченное единовластие даже при длительном сроке правления совершенно не обязательно исключает демократию.