Читать книгу - "Ресурсное государство - Симон Кордонский"

Силовые институты государства, при советской власти жестко контролировавшиеся аппаратом КПСС, денационализировались и больше зависят от региональных и местных администраций, чем от своих московских министерств. Поэтому регионы России ведут собственную репрессивную политику, руководствуясь местными представлениями о социальной справедливости. Поэтому столь остра конкуренция на аукционах по продаже государственной собственности.

Политические интересы многих игроков этого административного рынка постепенно сближаются. Газпрому, например, для успешной деятельности необходимы политическая стабильность и предсказуемость на всем пространстве бывшего СССР, и даже больше. Владельцам новых холдингов также становится тесно на административно фрагментированном пространстве России — слишком много губернаторов и президентов, с которыми необходимо делиться и договариваться. Им сейчас жизненно необходим политический орган, в котором они могли бы согласовывать как свои собственные интересы, так и интересы ограниченного количества регионов, не больше двух десятков, как это было в СССР.

Сама власть — в отсутствие правящей вертикали, в функции которой входит согласование интересов отраслей и регионов, — стала холдингом[30], а носители власти отличаются от прочих капиталистов только тем, что приватизировали самый конвертируемый советский ресурс. Пока что президент Ельцин и его окружение, олицетворяющие власть, выступают партнерами или конкурентами тех, кто персонифицируется сейчас понятием «олигархи» в политико-административных играх, таких как «нужный результат выборов в обмен на госсобственность». Для того чтобы выделиться из сонма олигархов, власти необходима национальная идея, которая бы освятила ее право на согласование интересов всех тех, кого номенклатурная идеология считает имеющими права на собственные интересы.

Ельцину жизненно необходимо сформировать такую структуру власти, чтобы ему его родственникам не пришлось рекламировать пиццу — как это сделал Горбачев. Выбор у Ельцина ограничен двумя ролями: императора и генсека. Третьего в этой структуре власти и собственности не дано, но не дано и возможности сделать выбор между ролями. Для роли генсека нужна партия, новая КПСС, а ее нет и не может быть. Для роли императора нужна империя, вряд ли возможная в конце двадцатого века. Поэтому Ельцин является президентом, но промежумочность этой роли ясна и ему, и его «семье».

Самое естественное решение проблемы отношений между новыми отраслями народного хозяйства и регионами, в которых они имеют интересы, — создание нового советского государства, объединяющего часть бывших республик СССР, и одновременная реформа административно-территориального деления России с «укрупнением» субъектов федерации. В таком государстве высшим органом управления станет какое-нибудь Политбюро. В его состав войдут первые лица Газпрома, РАО «ЕЭС», ЮКСИ, Онэксима — наряду с президентами России, Украины, Белоруссии, может быть, Грузии и Казахстана. Тогда многие политические проблемы, такие как президентские выборы в России, станут для руководителей отраслей народного хозяйства нового государства менее значимыми. Действительно, почему их должны уж очень сильно волновать результаты выборов в одной из провинций великой страны.

Во многих регионах России новая старая власть уже установилась даже юридически, потеряв при этом многие облагораживавшие черты Советов. Все-таки об образовании и здравоохранении Советы когда-то заботились больше. В полной мере новый порядок установлен в Москве, мэр которой даже внешне становится похож на Муссолини, не говоря уже о деяниях вроде празднования 850-летия Москвы, ударном внедрении памятников монументального искусства и гонениях на «лиц кавказской национальности».