Читать книгу - "Выйти из хаоса. Кризисы на Ближнем Востоке и в Средиземноморье - Жиль Кепель"

Размышления аз-Завахири основывались на опыте недавних событий. Прежде всего, его интересовали причины краха алжирского исламизма, разгромленного военными «французской партии». Он был хорошо осведомлен о развитии событий благодаря группам его сторонников, нашедших пристанище в «Лондонистане» под крылом у сирийца Абу Мусаба ас-Сури, редактора бюллетеня «аль-Ансар». Аз-Завахири объяснял провал алжирского эксперимента неспособностью мобилизовать массы чересчур элитарной концепцией борьбы. А следовательно, необходимо было найти способ расшевелить массы, призвав к тем чувствам, которые вызовут у них желание примкнуть к джихадистам. На практике же заинтересовать арабов и мусульман мог в первую очередь палестинский вопрос, давно отданный на откуп националистам. Его исламизация посредством ХАМАС и «Исламского джихада» и учащение акций террористов-смертников приносили бесценный символический капитал. «Политэкономия» суицидального терроризма действительно была оптимальной, если соотносить низкие издержки с общественным резонансом, и опыт терроризма смертников на территории Израиля стоило учесть, перенося войну в сердце Америки. Таким образом, проводилась прямая аналогия между территорией Израиля, как законной мишенью джихада, и территорией Запада в целом, роль которого так долго исполняло еврейское государство. Эта аналогия нашла концептуальное проявление в определении «сионисты-крестоносцы» («сахйу-салиби»), сформулированном по этому случаю аз-Завахири для обозначения и описания врага. А начало в сентябре 2000 года второй палестинской интифады, отмеченной, как мы увидим далее, эскалацией насилия, приведшей к гибели нескольких тысяч палестинцев и израильтян, оказалось исключительно благоприятным фоном для развития джихада в мировом масштабе. Он в итоге использует тактическое оружие в виде «живых бомб», уже испытанное на еврейской земле, против Пентагона и башен-близнецов Всемирного торгового центра.

Аз-Завахири также оказался в эпицентре бесконечной дискуссии представителей исламистского движения о том, что предпочтительнее – борьба против «ближнего врага» (аль-адувв аль-кариб) или против «дальнего врага» (аль-адувв аль-баид). Выбор Израиля в качестве приоритетной цели имел смысл для оппонентов исламистов в рядах националистического движения. Насер, например, воспользовался этим духом своеобразного антисионистского «Священного союза» для укрепления своей абсолютной власти и безжалостных репрессий против исламистов. Напротив, всплеск джихадизма в восьмидесятые был направлен против «ближнего врага» – от убийства Садата в 1981 году до джихада в Алжире, но это движение не получило массовой поддержки. Поэтому аз-Завахири надеялся возобновить борьбу с «дальним врагом» в лице Израиля и Запада в целом. Он не строил иллюзий по поводу возможности покончить с ними одним ударом. Он стремился пробудить массы с целью заставить правоверных видеть в джихадистах защитников их чаяний и вставать под знамена воинов джихада, чтобы участвовать в свержении режимов, «отступивших» от мусульманского мира. Эта диалектика и дает ключ к интерпретации событий 11 сентября.

В ретроспективе мы можем датировать переход от первого ко второму этапу современного джихадизма 23 февраля 1998 года, когда была опубликована хартия «Международного исламского фронта против евреев и крестоносцев». Мишенью номер один отныне становился не «ближний враг» в лице афганского, алжирского, египетского, саудовского и прочих режимов, а «дальний враг», олицетворявшийся США. Этот стратегический поворот, под который «Всадники под знаменем Пророка» подвели теоретическое обоснование, вскоре был воплощен на практике. Это произошло в период между окончанием алжирского и египетского джихадов (в сентябре и ноябре 1997 года соответственно) и атаками на американские посольства в знаковый день 7 августа 1998 года. В этот переходный период в нашем распоряжении еще не могло быть исторического контекста, позволяющего рассматривать данный перелом в качестве стратегического, поскольку текст аз-Завахири пока не получил широкого распространения. Тогда и представить себе нельзя было, что кучка подписантов хартии 23 февраля, сидевших в глубокой изоляции в горах афганского Гиндукуша под защитой «Эмирата» талибов, будет способна осуществить столь неслыханную по дерзости операцию, как теракты 11 сентября.