Читать книгу - "21 урок для XXI века  - Юваль Ной Харари"

Фактически мы имеем все шансы получить то, чего в своем богатом воображении не предвидел даже Оруэлл: режим тотальной слежки, который не только контролирует наши действия и высказывания, но и способен проникнуть нам под кожу и следить за нашими внутренними ощущениями. Какие возможности новые технологии открыли бы перед режимом Ким Чен Ына в КНДР? Предположим, что в будущем каждого северокорейского гражданина заставят носить биометрический браслет, который будет фиксировать каждое его слово, а также следить за его кровяным давлением и активностью мозга. Опираясь на новые знания о человеческом мозге и огромные возможности машинного обучения, северокорейский режим впервые в истории узнает, о чем в каждый момент времени думает каждый житель страны. Если, скажем, вы смотрите на портрет Ким Чен Ына, а биометрические датчики регистрируют явные признаки гнева (повышение кровяного давления, усиление активности миндалевидного тела), уже наутро вы проснетесь в исправительном лагере.

Да, в условиях международной изоляции северокорейский режим вряд ли способен самостоятельно разработать требуемые технологии. Но они появятся в более технически развитых странах, а КНДР и другие отсталые диктатуры просто найдут способ их скопировать. И Китай, и Россия постоянно совершенствуют свои инструменты слежки – как и некоторые демократические страны, начиная с США и заканчивая моей родиной, Израилем. В Израиле, который называют «страной стартапов», чрезвычайно развит сектор высоких технологий и создана самая современная индустрия кибербезопасности. В то же время страна погружена в жестокий конфликт с палестинцами, и некоторые из ее руководителей, генералов и простых граждан были бы рады установить режим тотального контроля на Западном берегу реки Иордан, как только появится необходимая технология.

Уже сегодня за палестинцами, которые звонят по телефону, пишут в Facebook или переезжают из одного города в другой, регулярно следят израильские микрофоны, камеры, дроны или шпионские программы. Собранные данные анализируются с помощью алгоритмов больших данных. Это помогает силам безопасности Израиля выявить и нейтрализовать потенциальные угрозы без проведения военных операций. Под контролем палестинцев находятся некоторые города и деревни на Западном берегу реки Иордан, но израильтяне контролируют небо, радиоволны и киберпространство. Поэтому для эффективного контроля над 2,5 миллиона палестинцев, населяющих Западный берег, требуется на удивление мало израильских солдат^[69].

Случались и трагикомические инциденты. В октябре 2017 года один палестинский рабочий выложил на личной странице в Facebook свою фотографию на рабочем месте рядом с бульдозером. Снимок он сопроводил надписью: «Доброе утро!» Автоматический алгоритм совершил небольшую ошибку при транслитерации арабских букв. Вместо Ysabechhum! (что означает «доброе утро») алгоритм прочел фразу как Ydbachhum! (что означает «бей их»). Заподозрив в этом человеке террориста, который намерен использовать бульдозер для наезда на людей, израильская служба безопасности немедленно его арестовала. После того как ошибка алгоритма была обнаружена, палестинского рабочего отпустили. Но «подозрительный» пост в Facebook все же был удален – излишняя осторожность не помешает^[70]. Нынешняя повседневная жизнь палестинцев на Западном берегу может оказаться грубой моделью того, что рано или поздно ждет жителей всей планеты.

В конце XX века демократии, как правило, демонстрировали больше успехов, чем диктатуры, поскольку лучше справлялись с обработкой данных. Демократия распределяет возможности обработки информации и принятия решений среди многих людей и институтов, тогда как при диктатуре информация и власть концентрируются в одной точке. В условиях технологий XX века чрезмерная концентрация информации и власти в одних руках оказывалась неэффективной. Никто не в состоянии в одиночку достаточно быстро проанализировать данные и принять правильное решение. Это одна из причин, по которым Советский Союз принимал менее удачные решения, чем США, а советская экономика отставала от американской.

Но искусственный интеллект вскоре может заставить маятник качнуться в другую сторону. Искусственный интеллект позволяет централизованно обрабатывать огромные массивы информации. С ним централизованные системы действуют гораздо эффективнее распределенных, потому что машинное обучение работает тем лучше, чем больше данных анализирует. Если вы соберете все сведения о миллиарде человек в одной базе данных, не заботясь о приватности, то путем машинного обучения создадите гораздо более эффективные алгоритмы по сравнению с теми, которые хранят в базе только часть сведений о миллионе человек, соблюдая требования защиты персональных данных. Например, если авторитарное правительство прикажет всем гражданам отсканировать ДНК и передать свои медицинские данные в некое центральное учреждение, оно получит колоссальное преимущество в генетических и медицинских исследованиях перед теми странами, где строго соблюдается приватность таких данных. Главный недостаток авторитарных режимов XX века – стремление сосредоточить всю информацию в одном месте – в XXI веке может превратиться в преимущество.

Как только алгоритмы изучат нас достаточно хорошо, авторитарные правительства получат над гражданами абсолютный контроль, какого не знала даже нацистская Германия, и сопротивляться подобным режимам будет практически невозможно. Власти не только во всех подробностях узнают, что вы чувствуете, – они еще и заставят вас чувствовать то, что нужно им. Диктатору не обязательно гарантировать гражданам равенство или высокий уровень здравоохранения – ему достаточно внушить им любовь к себе и ненависть к своим врагам. Демократия в ее нынешней форме не переживет слияния ИТ и биотехнологий. Либо демократия успешно трансформируется, приняв совершенно новую форму, либо людям придется жить в условиях «цифровых диктатур».