Читать книгу - "Щит и Меч нашей Родины - Михаил Ходаренок"

Стрельба зенитными ракетами в подобном конфликте будет невозможна. То есть огонь сирийские средства ПВО в самом лучшем случае смогут вести только из крупнокалиберных пулеметов и малокалиберной ствольной зенитной артиллерии. Если учесть, что все средства воздушного нападения США будут действовать в этот момент на безопасной высоте (то есть на больших и средних высотах, куда ни пулеметы, ни пушки не достают), результативность этого огня будет равна нулю. Разве что все небо будет испещрено трассами осколочно-фугасных снарядов. Внешне красиво, но толку от этого никакого.

Примерно такие же условия будут созданы американцами и для истребительной авиации Башара Асада. Самолет-перехватчик – это очень важное, но все же только звено в системе истребительного авиационного прикрытия. К примеру, для наведения истребителя в окрестности цели необходимо так называемое поле управления. Оно строится на основе информации от РЛС РТВ. Без этих данных вывести самолет в точку перехвата невозможно. Команды с пунктов наведения или от АСУ иап (истребительного авиационного полка) подаются по радио. А теперь представим себе – поля управления нет (нет радиолокационной информации), пункты наведения выведены из строя, по радиолиниям поставлены такие помехи, что какое-либо наведение перехватчика на цель абсолютно невозможно. Что остается делать? Взлетать и производить поиск воздушного противника самостоятельно, визуально, как во времена Второй мировой войны? Эффективность подобных вылетов будет равна нулю. Да и большой вопрос – удастся ли взлететь в принципе, поскольку с первых секунд конфликта взлетно-посадочные полосы аэродромов Башара Асада будут выведены из строя, а самолеты поражены или на стоянках, или в арочных укрытиях.

То есть, не выиграв битвы за эфир, совершенно невозможно говорить о каком бы то ни было успешном ведении военных действий. А шансы выиграть эфирное сражение у Сирии – в силу абсолютно объективных причин – равны нулю.

Помимо всего прочего, противовоздушная оборона Сирии сегодня не представляет какой-нибудь целостной системы. И это вовсе не удивительно. В стране третий год идет гражданская война. Целые города снесены под ноль, превращены в разновидность строительного мусора. В подобных условиях говорить о ПВО Сирии как о системе не представляется возможным. Есть разве что какие-то фрагменты. И по большей части из вооружения и военной техники позавчерашнего дня.

Следующий весьма важный момент. США будут наносить удары с рубежей и районов, куда не могут дотянуться средства активного противодействия Сирии. То есть сначала с помощью РЭБ сирийской армии завяжут глаза, а затем американцы начнут ее совершенно безнаказанно избивать. То есть боксер-профессионал уровня Майка Тайсона начнет колотить, как грушу, субтильного студента-ботаника да еще с плотной повязкой на глазах. Случись подобный поединок на самом деле, хилый первокурсник был бы отправлен в глубочайший нокаут на третьей же секунде боя. Но американцев такой исход военного конфликта совершенно не устраивает. Они будут избивать Асада и его войско не менее двух месяцев, гоняясь за каждым отдельно взятым сирийским танком, за каждой пушкой, за каждой боевой машиной, пока от былого сирийского могущества не останется гора горелого металлолома.

С ВВС и ВМС США моментально была бы сбита спесь, начни сирийцы наносить чувствительные удары по авианосцам, авиабазам, подводным лодкам, крейсерам и эсминцам, самолетам дальнего радиолокационного обнаружения и управления, постановщикам помех, стратегическим самолетам-разведчикам.

Но они этого не смогут сделать по двум причинам. Первое – такими средствами они не располагают. А те, которые имеются в их распоряжении, необходимой дальностью поражения не обладают. И они также не смогут в одиночку действовать в условиях сильнейшего радиоэлектронного противодействия.

Второе и самое главное – даже весьма эффективное средство ПВО в своем классе (скажем, тот же ЗПРК «Панцирь») не проявит в полном объеме своих боевых качеств, окажись оно, образно говоря, не в единой боевой системе. Этот комплекс – отнюдь не сказочный меч-кладенец (равно как и другие зенитные ракетные системы). И совсем не потому, что он плох. Он важный, но всего лишь только кирпич в здании современной противовоздушной обороны.

К примеру, чтобы ЗРК ближнего действия в полном объеме показал свои ТТХ, он должен быть скомплексирован с ЗРК/ЗРС малой, средней и большой дальности (для каждого средства воздушного нападения – свой наиболее целесообразный ответ). В свою очередь ЗРК и ЗРС должны находиться в самом плотном взаимодействии с истребительной авиацией и ВВС в целом. Группировка сил ПВО должна быть снабжена высокоэффективными средствами ведения РЭБ и разведки, оснащена современным автоматизированным управлением, обеспечена радиолокационной информацией.

И самое главное – гипотетический противник должен круглосуточно находиться под постоянным огневым воздействием. Его командные пункты и узлы связи, аэродромы, авианосные и корабельные ударные группы необходимо непрерывно подвергать массированным ракетно-авиационным и бомбоштурмовым ударам. То есть другой стороне вооруженного конфликта надо иметь дальнобойные высокоточные средства поражения в обычном снаряжении, способные функционировать в условиях сильного радиопротиводействия.

Только в этом случае можно говорить о равноценном вооруженном противоборстве. Иначе любая военная кампания приобретает характер безнаказанного избиения со стороны такого противника, как США. В этом варианте американцы напоминают средневековых рыцарей, которые в ходе подавления крестьянских восстаний врывались на полном скаку в толпы пахарей и скотоводов, вооруженных косами, топорами и вилами, и в свое удовольствие рубили их налево и направо, не неся при этом никаких потерь. И в данном случае армия Асада – это толпа крестьян, оснащенных пиками из переделанных кос.

Теперь несколько слов о моральном состоянии войск, находящихся под постоянным огневым воздействием современных авиационных средств поражения. Представим себе мотопехотный батальон, который занял оборону (подготовил так называемый батальонный район обороны). Над ним пролетел истребитель-бомбардировщик и сбросил несколько бомб JDAM. В прежние времена в случае применения бомб свободного падения по теории вероятности шансы уцелеть для личного состава и техники были бы весьма высоки. Сейчас совершенно другая картина. Промах боеприпасов типа JDAM всего лишь несколько метров. И даже если противник сбросил несколько бомб, то каждая из них попадет в чувствительные элементы боевого порядка – в командно-наблюдательный пункт батальона, позицию минометной батареи батальона, склад боеприпасов, землянку командира, укрытые в окопах боевые машины пехоты. Случайностей не будет. Будет такая картина: один боеприпас – один пораженный объект. А теперь представьте моральное состояние войск, которые находятся под ударами подобного типа неделю. А месяц? А больше?

И в качестве главного вывода. А многим ли отличается современная Российская армия от сегодняшней сирийской (при ведении боевых действий только обычными средствами поражения)? Надо дать откровенный ответ на этот вопрос – очень немногим. В лучшем случае только числом. Наши Вооруженные Силы не представляют собой, если можно так выразиться, хорошо организованной единой боевой системы, в которой органически были бы сопряжены оборонительные и наступательные вооружения.