Читать книгу - "Россия при смерти? Прямые и явные угрозы - Сергей Кара-Мурза"

Утрата духа расчетливости неизбежно приводит к разрушению логики, к некогерентности рассуждений, о которой говорилось выше. Дело в том, что этот дух расчетливости включает в себя умение «взвешивать» качества, то есть выводит обществоведческий анализ за рамки простых математических действий. В любой реальной проблеме общества исследователь имеет дело с несоизмеримыми величинами, обладающими разными качествами. Это касается и ценностей, и интересов, и условий деятельности людей.

Умение совмещать в одной модели несоизмеримые элементы — совершенно необходимое в обществоведении условие. Провал советского обществоведения во многом и был предопределен неспособностью «взвесить» все элементы системы, господствующая в то время группа обществоведов просто объявляла какую-то одну ценность высшим приоритетом («общечеловеческой ценностью») и пренебрегала альтернативными ценностями.

Так, например, ценность свободы ставилась неизмеримо выше ценности равенства, так что в дискурсе обществоведения возобладал социал-дарвинизм. Произошла натурализация социального. Это тяжелый провал в рациональности и в культуре. Под натурализацию общественных процессов, которая произошла в сознании властной элиты, придав ему черты радикального социал-дарвинизма и мальтузианства, околовластные интеллектуалы подводили «научную базу».

Видный антрополог, директор Института этнологии и антропологии РАН В.А. Тишков, в 1992 г. бывший Председателем Госкомитета по делам национальностей в ранге министра, в интервью 1994 г. утверждает: «Общество — это часть живой природы. Как и во всей живой природе, в человеческих сообществах существует доминирование, неравенство, состязательность, и это есть жизнь общества. Социальное равенство — это утопия и социальная смерть общества» [1].[16]

И это — после фундаментальных трудов антропологов, показавших, что отношения доминирования и конкуренции есть продукт исключительно социальных условий, что никакой «природной» предрасположенности к ним человеческий род не имеет. Жизнь показала несостоятельность антропологической модели, в которой человек представлен как индивид, ведущий гоббсову «войну всех против всех». Но российские обществоведы, консультирующие власть, продолжают исходить из принципов методологического индивидуализма и берут homo economicus как стандарт для модели человека.

Это сделало весь дискурс элиты и власти неадекватным реальности. Ценность эффективности ставилась неизмеримо выше ценности справедливости и т. д. В результате в моделях, положенных в основание доктрины реформ, возникла острая некогерентность. Справедливость как ограничение для социальной инженерии была отброшена, но вместе с этим рухнула и эффективность.

Хороший учебный материал дает история трактовки права на труд. Во время реформы видные обществоведы стали пропагандировать безработицу. Т.И. Заславская писала в важной статье (1989): «По оценкам специалистов, доля избыточных (т. е. фактически не нужных) работников составляет около 15 %, освобождение же от них позволяет поднять производительность труда на 20–25 %… Лишняя рабочая сила не только не приносит хозяйству пользы, но и наносит ему прямой вред… По оценкам экспертов, общая численность работников, которым предстоит увольнение с занимаемых ныне мест, составит 15–16 млн человек, т. е. громадную армию…

Система, при которой люди, увольняемые со своих предприятий, испытывали бы некоторые трудности с нахождением новой работы… ставила бы работников в более жесткие экономические и социальные условия, требовала от них более качественного труда. Лично мне ближе последняя точка зрения, но общественное сознание не подготовлено к ее восприятию… Мнение о том, что безработица необходима для более эффективного хозяйствования, поддерживает всего 13 %» [2, с. 230–232].

Таким образом, по словам Т.Н. Заславской, «освобождение» от 15 % «ненужных работников» поднимет производительность труда на 20 %. Значит, объем производства при этом возрастает на 2 %. И из-за этого ничтожного прироста социолог предлагает превратить 16 млн человек в безработных! Обществовед не справился с «взвешиванием» несоизмеримых ценностей, в результате выгода оказалась несоизмеримо меньше неизбежных потерь. Академик, насытив свой текст бессмысленными числами, даже не удосужилась посчитать результат. А кто удосужился?

Н.П. Шмелев разрушает меру, придавая количественному аргументу тотальный характер. Он пишет в 1995 г.: «Сегодня в нашей промышленности 1/3 рабочей силы является излишней по нашим же техническим нормам, а в ряде отраслей, городов и районов все занятые — излишни абсолютно» [30]. Как это понимать? Что значит «в этой отрасли все занятые — излишни абсолютно»? Что это за отрасль? И таких отраслей в России не одна, а целый ряд. А что значит «в городе N* все занятые — излишни абсолютно»? Что это за города и районы? Все это печатается в журнале РАН! Если редакция (и, видимо, образованные читатели) таких перлов не замечают, значит, этот алгоритм умозаключений прочно вошел в сознание!

И ведь эта мысль о лишних людях России очень устойчива, в 2003 г. Шмелев повторил ее в еще более жесткой форме: «Если бы сейчас экономика развивалась по-коммерчески жестко, без оглядки на социальные потрясения, нам бы пришлось высвободить треть страны. И это при том, что у нас и сейчас уже 12–13 процентов безработных. Тут мы впереди Европы. Добавьте к этому, что заводы-гиганты ближайшие несколько десятилетий обречены выплескивать рабочих, поскольку не могут справиться с этим огромным количеством лишних» [31].

Неспособность почувствовать несоизмеримость величин (например, масштаб проблемы и средств для ее решения) распространилась во всем обществе снизу доверху.

Так, например, существенной общественной проблемой остается возвращение населению их сбережений в государственном Сбербанке, которые они потеряли в 1992 г. при либерализации цен. Правительство обещало свой долг погасить. В телефонном диалоге с народом 18 декабря 2003 г. Президенту В. В. Путину был задан вопрос: «Каковы сроки погашения и механизмы?»

Вот как ответил на это В.В. Путин: «Общий объем долга перед населением — я хочу обратить на это ваше внимание — 11,5 триллиона рублей… Теперь хочу обратить ваше внимание на темпы и объемы этих выплат… В 2003 году — 20 миллиардов, а в 2004-м мы запланировали 25 миллиардов рублей».

Итак, долг составляет 11,5 трлн руб. (это по курсу того момента 400 млрд долл.). В.В. Путин сообщает, что в 2003 г. государство вернет гражданам 20 млрд руб. Прямо о сроках погашения долга, что и является сутью вопроса, В. В. Путин не говорит. Но нетрудно применить арифметику и увидеть, что в 2003 г. правительство вернет населению 1/420 от суммы долга. Это значит, что возвращение долга рассчитано на 420 лет. Ввиду такой несоизмеримости величин следовало как-то объясниться, но, похоже, никто этой несоизмеримости не заметил — ни эксперты, которые готовили ответы, ни телезрители, ни сам В.В. Путин.