Читать книгу - "Грязные войны. Поле битвы - Земля - Джереми Скейхилл"

Когда произошли события 11 сентября, у Аулаки не было телевизора. «Я узнавал все новости через Интернет», — сказал он через несколько дней после терактов. «Однако, как только все это произошло, я помчался в магазин и купил себе телевизор. Мы все просто приклеились к нашим телевизорам. Для мусульман ситуация была очень сложной, поскольку мы страдали дважды, — уверял он. — Мы страдали как мусульмане и как люди, потому что случившееся было трагической потерей для всех. Затем, вдобавок, мы страдали из-за последствий, которое случившееся может повлечь для мусульманской общины Америки. Ведь преступники пока отождествляются именно с арабами или мусульманами. Случившиеся события вывели нашу общину на передний план. К нам приковано внимание СМИ, кроме того, мы находимся под наблюдением ФБР»^[240].

В то время как Анвар совещался вместе с другими мусульманскими руководителями, чтобы определить, как им следует реагировать на события 11 сентября, он вновь попал в сферу интересов правительства США. «11 сентября было вторником, — вспоминал позднее Анвар. — К четвергу ко мне в дверь уже постучались агенты ФБР»^[241]. Аулаки были заданы вопросы относительно дел, которые он вел с двумя лицами, подозреваемыми в участии в угоне. Агенты показали ему фото угонщиков — включая и тех двух, что посещали его мечеть в Сан-Диего^[242], а также Хани Хаджура, кто тоже бывал в Сан-Диего и вместе с Хазми в 2001 г. посещал проповеди Аулаки в Фоллс-Черч в штате Вирджиния^[243]. Аулаки «сказал, что никогда не слышал имени Хазми, однако узнал его на фотографии^[244]. Хотя Аулаки и признал, что несколько раз беседовал с Хазми, что именно обсуждалось в ходе этих бесед он не помнил», — говорится в документах Комиссии 9/11. Аулаки также заявил, что не встречался с Хазми в Вирджинии, а только в Сан-Диего, и добавил, что никогда не видел Хаджура»^[245]. По данным комиссии, Аулаки «описал Хазми как тихого прихожанина из Саудовской Аравии, который появлялся в его мечети вместе со своим спутником, но не обладал большим количеством друзей»^[246]. В соответствии с рассекреченными документами ФБР, касающимися встреч агентов с Аулаки после 11 сентября, он характеризовал Хазми как «одиночку», добавляя, что тот был «спокойным и крайне приятным человеком»^[247]. В соответствии с данными ФБР, не считал Хазми «очень религиозным, поскольку он (Хазми) никогда не носил бороды и не посещал все пять дневных молитв»^[248]. Вскоре после этой встречи, агенты ФБР вновь обратились к Аулаки, предложив ему помочь в проведении расследования. На их следующую встречу Аулаки пришел с адвокатом^[249]. Отчет ФБР после этой встречи гласил: «В Управлении ФБР по Вашингтону продолжается расследование связи между Анваром Аулаки и лицами, причастными к нанесению 11 сентября террористических ударов по Соединенным Штатам»^[250].

В соответствии с последующими свидетельствами сотрудников ФБР перед Комиссией 9/11, в 2000 г. Аулаки провел несколько телефонных разговоров с саудитом Омаром аль-Баюми, который помогал Хазми и Михдару подыскать квартиру в Сан-Диего^[251]. Следователь ФБР показал комиссии, что, по его мнению, эти люди просто воспользовались телефоном Баюми, подразумевая таким образом, что у Аулаки не было прямых контактов с угонщиками. Все же, основываясь на этих ранних показаниях, следователи заключили, что версия взаимодействия Аулаки с тремя угонщиками представляется неубедительной^[252]. Комиссия 9/11 заявила, что будущие преступники «уважали Аулаки как религиозного деятеля и находились с ним в достаточно близких отношениях, — добавив в то же время, что свидетельства о каких-либо специфических мотивах этих отношений весьма поверхностны».

В то время как ФБР копалось в отношениях Аулаки с угонщиками, мечеть Дар аль-Хиджра на пятничных проповедях Анвара переполняли сотни людей. Он давал советы семьям и помогал новым иммигрантам найти жилье или работу. Среди обратившихся к нему за помощью была и чета палестинцев, посещавшая все его пятничные проповеди. У них были неприятности с сыном, американским военным психиатром. Пару беспокоило, что их сын совершенно не интересуется религией. Нассер вспоминал, как Анвар привел их слова: «Не могли бы вы поговорить (с нашим сыном), чтобы он тоже ходил с нами в мечеть?» Аулаки согласился помочь. Их сына звали Нидал Малик Хасан^[253]. Это был тот самый человек, который через десять лет совершит одно из самых массовых убийств, которые когда-либо происходили на военных базах США^[254]. Точно так же, как его знакомство с некоторыми из угонщиков самолетов 11 сентября привело к пристальному вниманию со стороны правительства к жизни Аулаки, его взаимодействие с Хасаном будет использовано для того, чтобы посеять подозрения о его роли в других террористических заговорах.

Несомненно, мечети, в которых проповедовал Аулаки, привлекали самых разных людей, часть из которых впоследствии становилась террористами. Однако очень сложно определить, насколько Анвар был в курсе того, кем они были или что собирались предпринять. Изучая действия и заявления Аулаки, приходящиеся на этот период, мы только усугубляем тайну. Что именно происходило за закрытыми дверями в отношениях между ним и правительством США после 11 сентября, и как строились его публичные отношения со СМИ — это причудливая история, полная противоречий. Казалось, будто Анвар Аулаки ведет двойную жизнь.