Читать книгу - "Большевики. 1917 - Антон Антонов-Овсеенко"

«Был жаркий день; я шёл, как всегда, по улицам Амстердама, не вглядываясь в лица прохожих, — вспоминал русский эмигрант Илья Эренбург[24], — внезапно что-то меня озадачило; все взволнованно читали газеты, говорили громче обычного, толпились возле табачных лавок, где были вывешены последние известия… „Матэн“ сообщала, что Австро-Венгрия объявила войну Сербии, Франция и Россия собираются сегодня объявить о всеобщей мобилизации. Англия молчит. Мне показалось, что всё рушится — и беленькие уютные домики, и мельницы, и биржа…».

В ночь на 2 августа Эренбург пересёк пешком франко-бельгийскую границу: во-первых, Франция гарантированно была военным союзником России, а во-вторых, Париж для писателя, ввиду концентрации в нём массы русских политэмигрантов, был по существу этаким суррогатом родины, её очевидной частью. Поэтому очень нужно было попасть хотя бы во Францию, в Париж, раз невозможно было в Россию, в Петербург — столицу занятого старательным подавлением любого инакомыслия полицейского государства. И главное, что «виноватыми» в военном конфликте по всей Европе оказывались обычные, простые люди, не питавшие враждебных чувств в отношении тех, против кого их гнали воевать национальные правительства: навстречу Эренбургу, из Франции «шли немцы и немки, с ребятишками, с тяжелыми узлами — они пробирались в Германию. Часовой как-то неопределённо — не то осуждающе, не то беспечно — сказал: „Вот и война!..“».

За неполных четыре года от «официального» начала военных действий 28 июля до 11 ноября 1918 г. в эту страшную, небезосновательно охарактеризованную Лениным как «империалистическая бойня» мясорубку оказались втянутыми не только «великие» европейские, азиатские и американские державы, включая США, но и такие далёкие, казалось бы, от европейских проблем и театра военных действий малые страны, как Коста-Рика, Уругвай и Гондурас. Страны-участницы потеряли убитыми более 10 млн. солдат и около 12 млн. мирных граждан, около 55 млн. были ранены… И у кого после этого хватит смелости осуждать Ленина за его характеристики этой войны, данные им в манифесте «Война и российская социал-демократия»? Между тем документ этот, строки из которого приводились выше, составленный Лениным в сентябре 1914 г. и опубликованный в ноябре того же года в газете «Социал-демократ», был фактически посвящён разъяснению исключительно большевистской позиции по вопросу об отношении к начавшейся войне.

Дело в том, что к 1914 г. раскол партии на два крыла уже окончательно оформился, и Ленин как признанный лидер большевиков ни с кем из партийцев, не считая Н. К. Крупской, не согласовывал текст манифеста. Что, однако, не делает менее ценным его содержание. «Европейская война, которую в течение десятилетий подготавливали правительства и буржуазные партии всех стран, разразилась. Рост вооружений, крайнее обострение борьбы за рынки в эпоху новейшей, империалистической стадии развития капитализма передовых стран, династические интересы наиболее отсталых, восточноевропейских монархий неизбежно должны были привести и привели к этой войне. Захват земель и покорение чужих наций, разорение конкурирующей нации, грабеж её богатств, отвлечение внимания трудящихся масс от внутренних политических кризисов России, Германии, Англии и других стран, разъединение и националистическое одурачивание рабочих и истребление их авангарда в целях ослабления революционного движения пролетариата — таково единственное действительное содержание, значение и смысл современной войны», — написал Ленин в манифесте ЦК РСДРП, который впоследствии разошёлся по Европе и России, производя повсюду громадное впечатление своим разоблачительным пафосом.

Социалисты противостоявших друг другу стран, не говоря уже о партиях либерального толка, не могли, конечно, противопоставить ничего существенного утверждениям Ленина, что «обе группы воюющих стран нисколько не уступают одна другой в грабежах, зверствах и бесконечных жестокостях войны». В этих условиях Ленин возлагал на европейскую социал-демократию «долг раскрыть это истинное значение войны и беспощадно разоблачить ложь, софизмы и „патриотические“ фразы, распространяемые господствующими классами, помещиками и буржуазией, в защиту войны». Но ему пришлось «с чувством глубочайшей горечи» констатировать, «что социалистические партии главнейших европейских стран этой своей задачи не выполнили, а поведение вождей этих партий — в особенности немецкой — граничит с прямой изменой делу социализма». Более того, «в момент величайшей всемирно-исторической важности большинство вождей теперешнего, второго (1889–1914) социалистического Интернационала пытаются подменить социализм национализмом. Благодаря их поведению, рабочие партии этих стран не противопоставили себя преступному поведению правительств, а призвали рабочий класс слить свою позицию с позицией империалистических правительств. Вожди Интернационала совершили измену по отношению к социализму, голосуя за военные кредиты, повторяя шовинистические („патриотические“) лозунги буржуазии „своих“ стран, оправдывая и защищая войну, вступая в буржуазные министерства воюющих стран и т. д., и т. п. Влиятельнейшие социалистические вожди и влиятельнейшие органы социалистической печати современной Европы стоят на шовинистически-буржуазной и либеральной, отнюдь не на социалистической точке зрения. Ответственность за это опозоривание социализма ложится прежде всего на немецких социал-демократов, которые были самой сильной и влиятельной партией II Интернационала. Но нельзя оправдать и французских социалистов, принимающих министерские посты в правительстве той самой буржуазии, которая предавала свою родину и соединялась с Бисмарком для подавления Коммуны».

Этому позорящему идеи социалистического интернационала поведению Ленин противопоставлял образцовую, с его точки зрения (впрочем, небезосновательно), позицию социал-демократической фракции в Государственной думе: «Наше парламентское представительство — Российская социал-демократическая рабочая фракция в Государственной думе — сочло своим безусловным социалистическим долгом не голосовать военных кредитов и даже покинуть зал заседаний Думы для ещё более энергического выражения своего протеста, сочло долгом заклеймить политику европейских правительств, как империалистскую. И, несмотря на удесятерённый гнёт царского правительства, социал-демократические рабочие России уже издают первые нелегальные воззвания против войны, исполняя долг перед демократией и Интернационалом».

Основная, стратегическая идея ленинского манифеста заключалась, конечно, в том, что социалисты всех воюющих стран должны объединиться в войне против войны. Но кроме того, Ленин фактически призывал европейскую социал-демократию перестать «замалчивать или прикрывать дипломатическими фразами крах II Интернационала», поскольку его вожди на национальных территориях поддерживают войну, — то есть по примеру того, как большевики разошлись с меньшевиками в России, завершить его деятельность в качестве единой организации. «Надо открыто признать этот крах и понять его причины, чтобы можно было строить новое, более прочное социалистическое сплочение рабочих всех стран», — напишет Ленин в манифесте, призывая к своей войне — войне с оппортунизмом всех мастей.