Читать книгу - "Грязные войны. Поле битвы - Земля - Джереми Скейхилл"

Ответ администрации Обамы на иск был достаточно мощным. При этом использовалась та же аргументация, что и во времена администрации Буша, когда необходимо было бороться с исками, имевшими целью привлечь Дональда Рамсфелда и других официальных лиц к ответственности за их роль во внесудебных убийствах, пытках и чрезвычайных выдачах: право отказа от раскрытия государственных секретов. Юристы Министерства юстиции предлагали судье дать отказ в рассмотрении дела по другим причинам, однако замечали, что в случае, если эти попытки окажутся безуспешными, суду следует воспользоваться именно этим аргументом. Они отмечали: «Необходимо избежать риска нанесения серьезного ущерба интересам национальной безопасности». Дело Аулаки, как утверждал помощник генерального прокурора Тони Вест, «посвящено обсуждению существования и оперативных подробностей якобы ведущейся военной и разведывательной деятельности по противодействию террористическим угрозам в отношении Соединенных Штатов»^[1912]. Он охарактеризовал дело как «классический пример случая, когда никакая информация не может быть представлена без того, чтобы не нанести немедленного и непоправимого ущерба, связанного с раскрытием крайне деликатных и сверхсекретных сведений в сфере обеспечения национальной безопасности». Он назвал Аулаки оперативным руководителем AQAP.

Правительство предоставило письменные заявления от Панетты, Гейтса и Клеппера, говорящие об отказе раскрыть государственные секреты, а также обрисовавшие те угрозы национальной безопасности, к которым может привести рассмотрение этого дела в суде. Панетга, в частности, писал, что пойти на этот шаг его заставила необходимость «защиты источников информации, методов и действий, которые могут быть раскрыты в результате рассмотрения содержащихся в иске обвинений»^[1913]. Он также добавил, что, если бы он объяснил, по какой причине прибегает к подобным действиям, это «нанесло бы угрозу национальной безопасности США». Гейтс утверждал, что «раскрытие разведывательной информации, связанной с AQAP и Анваром Аулаки, нанесет серьезный ущерб национальной безопасности»^[1914]. Он отметил: «Американские военные не могут раскрывать перед иностранной террористической организацией или ее руководителями, что им известно о деятельности этой организации и каким путем была получена подобная информация». По сути дела, правительство уверяло в том, что у него имеется право убить гражданина США, причем раскрывать мотивы убийства для американского общества слишком опасно.

Адвокаты Аулаки ответили следующими обвинениями:

Широкое использование правительством права отказа от раскрытия государственных секретов с целью сделать невозможным судебный процесс представляется одновременно и смехотворным, и чрезмерным. То, что Анвар Аулаки является целью для покушения, широко известно только потому, что высокопоставленные сотрудники администрации, действуя, очевидно, в рамках согласованной медийной стратегии, сообщили ведущим национальным газетам о том, что Совет национальной безопасности одобрил использование в отношении этого человека летальной силы… Если бы само правительство действовало в рамках интересов национальной безопасности, столь часто упоминающихся им в заявлениях, его ответственные представители не сообщали бы о его намерениях всему миру, а говорящие под протокол представители разведки отказались бы от дачи любых комментариев, вместо того чтобы молчаливо подтверждать факт того, что сын истца находится в списках лиц, подлежащих ликвидации'^[1915].

Они также утверждали: «Правительство скрыло свои претензии на неограниченные полномочия под покровом рассуждений о позициях, подсудности, равенства и секретности, однако суть их заключается в том, что представители исполнительной власти, которые должны получить юридическое одобрение на отслеживание переписки американского гражданина или обыск его чемодана, могут уничтожить этого гражданина без какой-либо необходимости оправдывать свои действия перед судебными властями или общественностью».

В то же самое время в стенах Белого дома администрация Обамы уже готовила юридические обоснования для убийства американского гражданина^[1916]. Высказанная правительством угроза уничтожить Аулаки не встретила практически никакого возмущения или вопросов со стороны Конгресса США, тем не менее администрация отлично представляла, что, как только Аулаки будет убит, дело неизбежно снова вернется в суд. Высокопоставленные сотрудники администрации начали допускать утечки разведывательной информации журналистам — они показывали, что Аулаки действует в террористических структурах и принимает активное участие в разработке планов по нанесению ударов по Соединенным Штатам, в том числе с применением биологического и химического оружия.

Администрация уже решила, что будет уничтожать Аулаки, и президент Обама попросил предоставить необходимые аргументы, чтобы доказать правильность этого шага. Главный юрист Государственного департамента Гарольд Кох хотел публично представить материалы дела еще до того, как Аулаки будет убит. Он уже устал выслушивать критику программы преднамеренных убийств от европейских дипломатов и правозащитных организаций. В своей прежней жизни Кох заслужил репутацию юриста либеральных взглядов, выступающего в поддержку прав человека и гражданских свобод. Поэтому его одобрение помогало администрации защитить свою политику покушений в целом, а также подкрепить решение об уничтожении гражданина США без суда.

В Белом доме в то же время надеялись, что публичная защита программы Кохом окажет превентивное давление на ее критиков. «Военные и ЦРУ были просто в восторге от этой идеи, — писал корреспондент журнала Newsweek Дэниел Клейдман, автор книги «Убить или захватить» (Kill or Capture), посвященной кампании преднамеренных убийств. — Между собой они называли юриста Госдепартамента «убийца Кох». Некоторые оперативники даже поговаривали о выпуске футболок с надписью: «Беспилотники. Если они хороши для Коха, то для меня и подавно»^[1917].