Читать книгу - "Покончить с ФРС - Рон Пол"

Нельзя отрицать того, что тема золота является центральной в вопросе восстановления обеспеченных денег. Это проистекает из самой структуры рыночной экономики, где золото выступает как самый главный гарант качества денег. На эту роль его избрали не правительства, а рынок. Причину этого понять легко. Золото обладает всеми качествами, которые мы связываем с «хорошими» деньгами: делимостью, переносимостью, высокой стоимостью за единицу веса, долговечностью и единообразным качеством. Каждый раз, когда я в своих выступлениях затрагиваю тему золотого стандарта, находятся люди, которые обвиняют меня в том, что я одержим навязчивой идеей. «Фетиш» – часто звучит такое слово. В действительности я лишь констатирую реальность: концепция обеспеченных денег на большем протяжении истории человечества тесно связывалась с золотом. Могут ли обеспеченные деньги существовать без золотого стандарта? В принципе, да. И я был бы очень счастлив, если бы система позволила рынкам вновь выбрать самую надежную валюту, чем бы она ни оказалась. Я не сторонник того, чтобы правительство устанавливало какие-либо стандарты: ни передавая полномочия центральному банку, ни назначая законное платежное средство, ни выбирая какой-либо товар в качестве денег.

Однако реальность такова, что нашим платежным средством остается доллар, пусть даже его качество очень низко. Я всегда верил в то, что обязанность правительства – восстановить то, что оно разрушило.

В конце 1970-х многие начали со мной соглашаться. Совместно с Джесси Хелмсом^[53] мы подготовили законопроект, предусматривавший создание Комиссии по золоту, который прошел чтения в последние дни правления администрации Картера. Комиссия была организована уже после вступления в должность президента Рейгана. Из семнадцати ее членов помимо меня только двое, Льюис Лерман^[54] и Артур Костамагна, были сторонниками золотого стандарта. Все остальные – политики, члены ФРС и представители Министерства финансов – нам противостояли.

Председателем Комиссии был министр финансов Дональд Риган, он и провел наше первое заседание 16 июля 1981 года. Что интересно, эта встреча проходила за закрытыми дверями, без СМИ и без протокола. О планах проводить все собрания тайно и без участия общественности сообщил обозреватель Боб Новак и другие, и публику это несколько взволновало. Благодаря давлению прессы большинство членов комиссии проголосовало за открытые слушания.

Генри Ройс, председатель Банковского комитета Палаты представителей, посетил одно собрание и покинул его разъяренным. Он не мог вынести и минуты серьезных рассуждений о том, как важно золото. До того как в 1975 году в Соединенных Штатах узаконили владение золотом после долгого запрета, Ройс давал прогнозы, что, если это произойдет, цена на золото упадет до 5 долларов за унцию, в связи с чем, считал он, «золотые жуки» должны радоваться, что правительство удерживает цену на уровне 35 долларов. Конечно же, он ошибался; на самом деле искусственно заниженная цена на золото удерживала стоимость доллара, по крайней мере временно.

К моменту наших первых слушаний цена на золото подскочила до 800 долларов за унцию. Ройс был совсем не в духе. Кто-то из присутствующих вручил ему бюллетень, посвященный золоту, что совершенно вывело его из себя. Покинув зал, он смял бюллетень, бросил его и разразился тирадой в адрес целей комиссии. Хотя в комиссии мало кто поддерживал идею золотого стандарта, все сочли, что Ройс достоин приза за самое враждебное отношение к мысли о том, что золото может заменить «мудрость» Совета управляющих ФРС и председателей Банковского комитета.

В то время никто всерьез не верил в возможность восстановления золотого обеспечения доллара, хотя такие проблемы, как состояние доллара, инфляция и слабая экономика, представляли немалый повод для беспокойства. Тревога была большой, но ее не сравнить с тем страхом, который мы ощущаем сегодня, и тому есть объяснения.

На 1981 год бумажный долларовый стандарт существовал только десять лет. Диспропорции, с которыми мы столкнулись сегодня, росли на протяжении тридцати восьми лет. В какой-то степени болезненные изменения 1970-х были полезными в краткосрочном плане. Необходимость девальвации доллара осознавалась. Неустойчивые валютные курсы, невзирая на разрушительные последствия, обеспечивали «рыночный» механизм, более приемлемый, чем искусственно фиксированный валютный курс. Иными словами, формальный рыночный механизм поддерживал очень неустойчивую систему.

Я очень хорошо помню один вечер после очередного собрания Комиссии по золоту в здании Министерства финансов. Делегация хьюстонских республиканцев планировала посетить прием, устраивавшийся Республиканской партией в Хьюстоне, на котором должен был присутствовать президент Рейган. Мы должны были встретить Рейгана на авиабазе Эндрюс и отправиться на «борту номер 1» в Хьюстон. Благодаря тому, что слушания Комиссии проходили в здании Министерства финансов, которое расположено через дорогу от Белого дома, мои сотрудники организовали для меня такой маршрут: через дорогу, а далее с президентом Рейганом на вертолете «Морпех-1» до Эндрюс. Так я не пропустил бы слушания и успел в Хьюстон на встречу республиканцев.

Когда вертолет подлетал к авиабазе Эндрюс, в беседе естественным образом всплыла тема золота. «Рон, – сказал мне президент, – ни одна великая нация, отказавшаяся от золотого стандарта, не осталась великой нацией». Он в самом деле сочувствовал этой идее, как и многим другим, которые соответствовали Конституции и идеалам свободы, но под давлением своей администрации по большинству вопросов принимал прагматичные решения.

Артур Костамагна, друг Рейгана и член комиссии, подписался под нашими непопулярными убеждениями с незначительными оговорками. Лью Лерман, который позже баллотировался в губернаторы Нью-Йорка, тоже это сделал. Затем я со своими сотрудниками назначил встречу президенту, чтобы вручить ему нашу программу и при случае сфотографироваться. Специальной цели встречи мы не анонсировали, но я не хотел удивлять президента своим планом. Мы позвонили в аппарат президента, чтобы прояснить цель встречи, и вскоре получили сообщение о том, что встреча отменяется. Презентация не состоялась, и сфотографироваться нам так никогда и не удалось.