Читать книгу - "У восточного порога России. Эскизы корейской политики начала XXI века - Георгий Давидович Толорая"

к тому же средства вроде санкций и давления в отношении тоталитарной и закрытой страны не работали, тем более в условиях, когда чрезмерное обострение ситуации не мог допустить Китай, поддерживаемый с середины 1990-х гг. Россией.

Ядерная карта в этой ситуации для пхеньянских политиков приобретала почти сакральное значение, не только сдерживая, но и обеспечивая заинтересованность партнеров (как противников, так и сторонников режима – Китая и России) в стабильности во избежание хаоса в де-факто ядерном государстве. При таком понимании КНДР будет держаться за ядерное оружие до последнего, во всяком случае, до того момента, пока не будет полностью уверена в отсутствии враждебных намерений со стороны своих противников и сможет обоснованно рассчитывать на получение действенной помощи развитию страны. Однако в скором будущем рассчитывать на это не приходится.

В представлении северокорейцев посягательства на самостоятельность отнюдь не сводятся только к силовым аспектам. Как не менее опасный вызов воспринимаются политическое и экономическое давление, подрывные действия, включая “мягкое” проникновение (этим объясняется столь жесткая реакция на засылку листовок из Южной Кореи неправительственными организациями). Опасность исходит не только со стороны Запада: растущую угрозу в Пхеньяне видят в китайском факторе.

А потому психология “осажденной крепости” в КНДР в обозримом будущем продолжит оставаться определяющей. Наверное, только это и дает шанс режиму сохранить власть, поэтому перспективе нормализации отношений с Западом он пока предпочитает напряженность. Таков сознательный выбор руководства КНДР, во всяком случае его консервативного большинства.

Может ли политика ведущих держав помочь сдвинуться с мертвой точки? Значительная часть вины за тупик лежит на США и их союзниках. С конца 1980-х гг. Вашингтон, вопреки мнению специалистов (в том числе российских), ожидал скорого краха КНДР, который естественным образом разрешил бы ядерную проблему, и не торопился выполнять достигнутые с Пхеньяном в середине 1990-х гг. договоренности, что стало для КНДР плохим уроком (“значит, и нам можно обманывать”). Затем (опять-таки вопреки советам специалистов) США попытались использовать нажим, изоляцию и санкции, чтобы добиться уступок, заставить КНДР правильно себя вести (смехотворное целеположение и непрофессиональная политика!). Такая политика, на самом деле направленная на “мягкую” смену режима, спровоцировала гонку КНДР за ядерной бомбой.

Парадоксально, но это упрочило и внутреннюю, и внешнюю стабильность КНДР, однако ситуация сложилась тупиковая. Результатом стали только лишения северокорейского народа; западники забыли уроки СССР и Китая – гибель миллионов людей в годы коллективизации и большого скачка не только не подорвала режимы, а заставила их уверовать в собственное могущество. Примерно то же произошло и в Северной Корее: ее лидеры убедились в полной импотенции Запада, равно как и в своей возможности навязывать и вести выгодную для себя линию.

Для президента США Б. Обамы в начале его правления корейский вопрос не представлялся приоритетным (по оценке экспертов, “не в первой двадцатке”). Казалось бы, ситуация в целом под контролем, вялотекущие шестисторонние и двусторонние переговоры продолжатся. Либерально настроенные эксперты советовали осуществить прорыв – предложить Северной Корее большую пакетную сделку (включая саммит КНДР и США), где будут заложены основы мирного сосуществования по формуле “денуклеаризация в обмен на нормализацию отношений и экономическую помощь”. КНДР был предложен мирный договор, если она согласится на полную сдачу позиций по ядерному статусу. Однако Пхеньян не пошел на это. Возможно, причинами стали слабое здоровье Ким Чен-ира и нерешенность вопроса наследования власти (а потенциальные наследники должны показать свою жесткость и решительность).

В начале 2009 г. КНДР выбрала обострение, возможно, с самого начала решив “дрессировать” новую американскую администрацию. Усилилась военная риторика, были предприняты провокационные шаги (запуск ракеты). Под предлогом недружественных шагов Сеула КНДР полностью разорвала с ним отношения. Пхеньян в очередной раз показал, что будет разыгрывать имеющиеся у него карты, невзирая на интересы партнеров, будет стремиться получить по максимуму за уступки и вместе с тем отвести угрозу от основ режима, а также вынудит партнеров смириться с самопровозглашенным ядерным статусом как наименьшим из зол, альтернатива которому – ядерный шантаж и балансирование на грани войны.

Существовал единственный шанс (но не гарантия) улучшения ситуации или хотя бы достижения момента истины (пусть даже цель денуклеаризации отодвигается за горизонт) – протянуть руку Ким Чен-иру, предложить Пхеньяну серьезный и без двойного дна “пакет”. Параметры этого пакета были хорошо известны уже на протяжении многих лет. Еще в 2003 г. Россия озвучивала их: официальное и реальное со стороны США признание КНДР, ее политического существования, предоставление гарантий безопасности, подтвержденных мировым сообществом. Наверное, речь должна была идти о базовом договоре между США и Северной Кореей с мониторингом и гарантиями со стороны мирового сообщества – четырех государств плюс ООН. Без этого прогресс невозможен, хотя и в этом случае он не гарантирован.

Однако такого прорыва не случилось как из-за взглядов американского истеблишмента, так и из-за позиции союзников США – Японии и южнокорейской администрации. Япония, выдвинувшая (прежде всего, по внутриполитическим соображениям) на первый план вопрос о похищенных, фактически стала играть деструктивную роль в многостороннем мирном процессе.

Межкорейские отношения оказались в тупике из-за консерваторов в Сеуле. Их конечная цель, как многие подозревают, – размягчение северокорейского режима с последующим мирным поглощением Севера. Вся риторика правящей в РК группировки относительно намерений предоставить помощь КНДР лишь маскировала “скрытую повестку” – подрыв северокорейского режима в расчете на его “мягкую посадку”. Выдвинутая бывшим президентом РК Ли Мён-баком концепция “Видение 3000: денуклеаризация и открытость” – это декларация о том, что при условии предварительного разоружения и осуществления Северной Кореей политики открытости Сеул будет оказывать ей широкомасштабную экономическую помощь с целью поднять доход на душу населения до 3000 долл, в течение 10 лет – была призвана “задурить голову” южнокорейским либералам и международной общественности. Однако никто никогда свои позиции не сдает (тем более при таком мощном аргументе, как ядерный), не получив вначале желаемого (исключение – СССР в конце 1980-х гг.), и этот урок Пхеньян хорошо усвоил.

Мы вновь оказались на развилке, определяющей будущее Северо-Восточной Азии: принимаемые сегодня решения способны привести либо к затягиванию конфронтации, либо к оздоровлению ситуации. Стоит взглянуть на неё с точки зрения используемой в футорологии концепции большого проекта. Необходимо сформулировать его цель и, если это мир и развитие в регионе, предложить многофакторный комплексный план, ведущий к этой цели.

Если быть более педантичным в формулировках, речь, по сути, идет о комплексе северотихоокеанских отношений, а не только о проблемах Северо-Восточной Азии (ограничение только этим регионом как бы подразумевает, что США не имеют тут обязательств, а только надзорные права). Теоретически говоря, институализация многостороннего механизма, занимающегося этой тематикой, в глобальном аспекте способствовала бы переходу от