Читать книгу - "ФБР. Правдивая история - Тим Вейнер"

Вопрос. Господин Келлехер, мужчин и женщин забирали в ту ночь безо всякого ордера на арест, не так ли? (Возражение. Отклонено.)

Ответ. Да, так.

Вопрос. Ваши люди обыскивали людей, их дома и помещения, в которых были арестованы разные мужчины и женщины? (Возражение. Отклонено.)

Ответ. Да.

Вопрос. И они забирали — не так ли? — бумаги, документы, книги и всякое такое? (Возражение. Отклонено.)

Ответ. В соответствии с инструкцией…

Вопрос. Обыски проводились офицерами независимо от предъявления ордера на обыск? (Возражение. Отклонено.)

Ответ. …Это было предоставлено офицерам на выбор.

Вопрос. Что вы делали с теми людьми, к которым ордер не имел отношения или кто не подходил для ордера? (Возражение. Отклонено.)

Ответ. Они были задержаны на вокзале или привезены в Бостон и доставлены на Олений остров.

Свидетельские показания обратились к теме использования государством тайных осведомителей. «Кого-то нанимают ходить под кличкой, или псевдонимом, или какой-то личиной, притворяться коммунистом, или социалистом, или анархистом… Это ведь чрезвычайно опасная вещь, не так ли? — сказал судья. — Удивляюсь, что за последние шесть месяцев не повесили ни одну ведьму».

Затем сам судья допросил Генри Дж. Скеффингтона — комиссара иммиграционной службы Бостона:

Вопрос. Проводились ли эти аресты в ходе облав вашими силами или министерством юстиции?

Ответ. Министерством юстиции, ваша честь…

Вопрос. Вы можете назвать какое-нибудь судебное постановление или закон, согласно которому сотрудники министерства юстиции имеют полномочия на арест?

Ответ. Нет, я об этом ничего не знаю, господин судья…

Вопрос. Вам были даны инструкции так действовать?

Ответ. Мы так поняли.

Вопрос. Письменные инструкции?

Ответ. Нет. В Вашингтоне у нас было совещание… с господином Гувером…

Вопрос. Кто такой господин Гувер?[71]

Ответ. Господин Гувер — должностное лицо в министерстве юстиции.

Гувер не горел желанием давать свидетельские показания под присягой об облавах. Просидев полтора дня на слушании убийственных свидетельских показаний, он покинул здание суда и упаковал вещи.

«По-видимому, это дело было проведено согласно современной теории об искусстве управлять государством: сначала вешай, потом суди»[72], — написал судья в судебном решении об освобождении тринадцати заключенных на Оленьем острове под залог 500 долларов. В окончательном заключении суда он назвал поведение сотрудников Бюро незаконным и неконституционным. Правительство создало «шпионскую сеть», которая «уничтожает надежду и доверие и распространяет ненависть», — заключил он. «Толпа — это толпа, состоит ли она из правительственных чиновников, действующих по инструкции из министерства юстиции, или преступников, бездельников и порочных людей».

Министерство юстиции так и не оспорило постановление судьи Андерсона.

«Везде видеть «красных»

Гувер возвратился в Вашингтон, чтобы встретиться со своим новым непримиримым противником — Луисом Ф. Постом, семидесятиоднолетним помощником министра труда. 10 апреля, через три дня после провальной поездки Гувера в Бостон, Пост выбросил более тысячи из остававшихся дел о депортации.

Пост всю свою жизнь был либералом, который знал Эмму Гольдман и восхищался ею. В качестве чиновника министерства труда, курировавшего федеральную систему иммиграции, он тоже подписал приказ на ее депортацию. Теперь он использовал все свои административные полномочия, чтобы пересмотреть дела около 1400 людей, которые были арестованы во время облав на «красных». Он обнаружил, что приблизительно в трех из четырех дел Бюро нарушало закон. Многие сотни задержанных не были членами коммунистической партии: их имена были переписаны со списков членов социалистической партии, они зашли в зал заседаний коммунистов из любопытства или их «замели» по ошибке. Пост также отбросил дела, в которых заключенным было отказано в адвокате или их судили на основании незаконно полученных улик. Он действовал, руководствуясь буквой закона, а не духом времени. Такими темпами 4 или 5 тысяч дел, связанных с облавами на «красных», оказались бы потерянными.

Гувер повел яростную контратаку, которая ознаменовала появление новой американской практики — политического надзора за его выдающимися противниками.

Он собрал досье на политические связи Поста с людьми, придерживавшимися левых взглядов, и послал его ключевым фигурам в конгрессе. Его целью было убрать Поста с должности и отменить его постановления. Его первое вторжение в сферу политической войны на высших уровнях правительства изначально имело успех. Комитет по процедурным вопросам палаты представителей принял ходатайство об официальном расследовании поведения Луиса Поста и назначил слушания через четыре недели.

Министр юстиции Палмер пошел с делом Гувера в Белый дом. Палмер потребовал немедленной аудиенции у президента. Это привело к тому, что первое заседание кабинета было созвано Вудро Вильсоном через семь месяцев. Белый дом стал медицинским изолятором для Вильсона с того момента, когда его постиг катастрофический удар.

В 10 часов утра 14 апреля 1920 года Палмер прошел через охраняемый вход у запертых ворот Белого дома, поднялся в кабинет президента и увидел умирающего человека. Вильсон не мог пошевелиться без посторонней помощи. Его мысли перескакивали с одного на другое, речь была заторможена. Президент лишь смутно осознавал, что в Соединенных Штатах ведется война с коммунизмом.

Через несколько минут после начала заседания кабинета Палмер попытался взять руководство в свои руки. Сохранился отчет одного надежного свидетеля из записок министра военно-морского флота Джозефа Дэниелса, в котором описаны «горячие дебаты», которые начал Палмер. Палмер доказывал, что перед страной встала угроза революции и восстания. Он направил внимание президента на кризис, который инициирует Луис Пост. Он потребовал увольнения Поста.

Президент «велел Палмеру не позволить стране везде видеть «красных» — «весьма нужное указание», как услышал Дэниелс, «так как Палмер видел «красных» под каждым кустом». Палмер предпочел истолковать слова президента совершенно иначе. Он услышал то, что хотел услышать: разрешение для его кампании по очистке страны от коммунистов.

29 апреля Палмер объявил, что 1 мая в Соединенных Штатах произойдет террористический акт. Это предупреждение шло непосредственно от Гувера и Бюро расследований — предупреждение о международном заговоре «красных» с целью убийства американских лидеров и уничтожения американских архитектурных памятников.