Читать книгу - "Кремлевский визит Фюрера - Сергей Кремлев"

Но все это был психологический фон — хотя и не очень подходящий… Хуже было то, что не очень подходящей была и советская политика в Болгарии.

Например, мы были не прочь облагодетельствовать Болгарию в вопросе о Добрудже…

Добруджа — это область между нижним течением Дуная и Черным морем. После Русско-турецкой войны 1877—1978 годов Северная Добруджа была передана Румынии, а Южная вошла в состав Болгарского княжества.

После второй Балканской войны 1913 года Румыния захватила и Южную Добруджу, но в 1918 году союзница Германии Болгария вместе с немцами заняла ее, и по сепаратному Бухарестскому миру от 17 мая 1918 года Болгария получила Добруджу вновь, но уже в 1919 году потеряла ее по Нейискому «мирному» договору, как опять-таки союзница побежденной Германии.

В тот день, когда войска Южного фронта генерала Жукова переправлялись через Днестр в Бессарабию, болгарский посол в Берлине Драганов передал Риббентропу заявление о претензиях на Добруджу.

Москва же надеялась, что Борис обратится за содействием к ней… И даже поддержала требования «дружественной» Болгарии в свою очередь… И даже пошла дальше самой Болгарии, предлагая вернуть ей вообще всю Добруджу— что закрывало бы Румынии выход в Черное море…

Однако болгар более интересовал собственный выход к Эгейскому морю через Западную Фракию, которой Болгария лишилась по тому же Нейискому договору…

Итак, ничего реально в Болгарии — кроме аплодисментов «Парню из нашего города» на базарной площади в Варне — не приобретя, мы осенью 40-го года обеспечили себе «балканское» неудовольствие фюрера.

И не только по поводу Болгарии.

ВОЗВРАТИВ Бессарабию, мы получили контроль и над устьем Дуная…

Дунай — река европейская. Она начинается в Южной Германии, в Австрии на нем стоит Вена, в Венгрии — Будапешт, в Словакии — Братислава.

Дунай затекает и в Югославию, разделяет Румынию и Болгарию, а у Силистрии уходит в Румынию, чтобы впасть в Черное море тремя гирлами — южным Георгиевским (святого Георгия), средним Сулинским и Килийским…

По северному Килийскому гирлу, у начала которого стоял суворовский Измаил, теперь проходила советско-румынская граница… Причем только это гирло было судоходно для больших морских судов.

Режим Дуная всегда был предметом споров, а в 40-м году в Дунайскую комиссию вступил СССР — как вновь дунайская держава… Готовилась Дунайская конференция Германии, СССР, Италии и Румынии — она началась 28 октября, в день сильного землетрясения…

В тот же недобрый день Италия вторглась в Грецию…

Трясло и издавна существовавшую Дунайскую комиссию — в нее входила Италия, зато и речи не было о включении в новый состав Англии и Франции. Еще в конце мая, когда вермахт прижимал англичан к Дюнкерку, в Галаце в последний раз собиралась старая Дунайская комиссия, где вместе заседали представители Германии и Англии.

Теперь же все принципиально менялось. И англичане сразу же после начала Бухарестской конференции по Дунаю заявили Москве протест— мол, русские не соблюдают нейтралитет, блокируясь с Германией и недунайской Италией…

Заместитель Молотова — Вышинский встретился с Криппсом и вручил ему наш ответ… Вышинский был человеком жестким и умел постоять как за себя, так и за державу… Говорил он с Криппсом весьма холодно, но немцы-то об этом не знали…

В ноте же Молотова сообщалось:

«Образование Дунайской комиссии с участием СССР, а также государств, расположенных по Дунаю или близко к Дунаю, является восстановлением справедливости, нарушенной Версальским и другими договорами, в силу которых при руководящей роли Британского Правительства СССР был устранен из состава как Международной, так и Европейской Дунайских комиссий.

Дунайская Комиссия, естественно, должна быть составлена из представителей государств, расположенных по Дунаю или близко связанных с Дунаем и пользующихся Дунаем как каналом для товарооборота (например, Италия).

Понятно, что Великобритания, отдаленная от Дуная на тысячи километров, не может быть отнесена к числу таких государств…»

Ответ был хорош, но вот наши требования к дунайским партнерам были по тем временам если не чрезмерными, то преждевременными. И германский военный атташе разозленным тоном говорил турецкому коллеге:

— Мы крайне недовольны русскими предложениями на конференции, и наступит предел тем уступкам, которые мы готовы делать Советам!

Что ж, Советский Союз соглашался, например, на временную четырехстороннюю консультативную комиссию по Дунаю, но при условии, что ее компетенция будет минимальной и что параллельно будет создана советско-румынская администрация во всем районе дельты…

СССР предлагал образовать Дунайскую комиссию из семи прибрежных государств (плюс Италия), четыре из которых были славянскими: Словакия, Югославия, Болгария и Россия… А немцы после аншлюса были склонны рассматривать Дунай как немецкую реку (на ней даже родной город Гитлера — Линц стоял)…

Мы претендовали на контроль устья и в Килийском гирле заняли с десяток островков. И германский посол сообщал из Бухареста: «Настойчивость Советов подтверждает, что они собираются вести не политику разумного взаимопонимания с Германией на Дунае, а, скорее, политику шантажа».

ПОЛОЖЕНИЕ усугублялось и тем, что возникали предпосылки для… улучшения наших отношений с Италией… На первый взгляд, Гитлеру бы только радоваться — союз России с его союзником укреплял и его, но СССР и Италия имели интересы в Черном море — итальянские и советские черноморские порты были связаны оживленными линиями.

А чье-либо усиление на Балканах вне германского политического контроля Гитлера не устраивало — по все тем же «нефтяным» соображениям. Но и тут важна была не экономическая, а политическая сторона дела. Контроль над балканской нефтью — это возможность продолжения борьбы. Если бы мир был заключен, то и источники нефти для Германии сразу расширились бы… Пока же…

Италия тоже поддержала наше требование к Румынии относительно Бессарабии — как и Германия, но интересы тут были несколько иные…

В июне 40-го года мы обращались к Италии с меморандумом, но ответа не получили, что вызвало между Москвой и Римом некоторое даже охлаждение… А Москва, поглядывая на Балканы, желала бы координировать свои действия с дуче.

Дуче тоже был этого не прочь, и в сентябре он через Чиано зондировал почву в Берлине — как отнесется к советско-итальянскому потеплению Гитлер.

Дуче пугал фюрера тем, что «в условиях продолжения войны связи СССР со странами „оси“ ослабеют и в один прекрасный день Москва вовсе уплывет от нас»…

Гитлер же бурчал, что он не намерен помогать Италии и России совместно устанавливать новый порядок на Балканах и в Черном море. Посол же США в Риме Уильям Филипс похохатывал:

— Ключ к отношениям Италии с Советским Союзом лежит на Балканах…

Но в действительности эти ключи лежали скорее в сейфах у Гитлера и у Сталина…