Читать книгу - "Демонтаж народа - Сергей Кара-Мурза"

В это же самое время Русь подверглась монгольскому нашествию с Востока. Невозможность ведения войны на два фронта поставила ее перед историческим выбором. Изучение образа действий обоих противников и долгосрочных «доктрин» обоих нашествий определило этот выбор как военный отпор Западу. Символическое значение и для русских, и для Запада имело Ледовое побоище 1242 г., в котором русские отряды под командой Александра Невского разгромили рыцарей.

Современный для нас историк Г.В. Вернадский так определяет его значение: «Два подвига Александра Невского — подвиг брани на Западе и подвиг смирения на Востоке — имели одну цель: сохранение православия как нравственно-политической силы русского народа. Цель эта была достигнута: возрастание русского православного царства совершилось на почве, уготованной Александром. Племя Александрово построило Московскую державу» (цит. в [97]).

Современный же немецкий историк Э. Хеш пишет в статье «Восточная политика Немецкого Ордена в XIII веке» о символическом значении тех событий для XX века, уже для германских фашистов перед войной с СССР: «В национал-социалистические времена средневековые походы в восточные земли были склонны связывать преимущественно с «немецкой миссией» в крае, лишенном культуры» (цит. в [97]).

Мы имеем дело с историческими событиями, которые сыграли большую роль и в становлении русского народа, и в образе «родной земли», и в выборе цивилизационного вектора будущей России — вплоть до наших дней. Это их значение было понято в России очень быстро. На Соборе Русской Православной церкви в 1547 г. Александр Невский был причислен к лику общерусских святых как новый чудотворец. Тогда же было написано и включено в Великие четьи минеи каноническое житие Александра Невского — на основе источников XIII в. Из этого и исходила и официальная, и народная русская национальная идеология во все времена, включая советские.

Во время перестройки была поставлена задача развенчать Александра Невского как «хитрого, властолюбивого и жестокого правителя». Для этого были привлечены зарубежные и отечественные историки, проведена международная «научная» конференция в 1989 г., мобилизованы научно-популярные издания (типа «Знание — сила»). В тот момент казалось очень странным, что элитарные советские гуманитарии из самых разных сфер вдруг стали резко критиковать Александра Невского по самым разным поводам, казалось бы, совсем далеким (утверждалось, например, что он помешал освоению русскими прогрессивного земельного права, которое предлагал им Тевтонский орден).

В 1989 г. издательство «Прогресс» перевело и выпустило книгу профессора Оксфордского университета Дж. Феннела «Кризис средневековой Руси», одна из важных тем которой сводилась к созданию отталкивающего образа Александра Невского. Во вступительной статье сказано, что «книга профессора Дж. Феннела приоткроет дверь не только в творческую лабораторию английского историка, но и в ту мастерскую, где создаются британские стереотипы русского прошлого и советского настоящего». Никакой двери «приоткрывать» не приходилось, подконтрольное команде Горбачева идеологическое издательство просто внедряло в СССР эти «британские стереотипы», разрушающие один из символов национального сознания, образ одного из главных русских святых.

А в 1990 году, объявленном «Годом Александра Невского» (!), на торжественную международную научную конференцию в Петербурге уже съехалась целая куча профессоров с Запада (материалы конференции изданы в 1995 г. в книге «Князь Александр Невский и его эпоха»). Как они сами заявили, из задача — «перепроверка толкования событий прошлого» и «критическое переосмысление прежних оценочных критериев», а дальше — те же «стереотипы».

Вся программа «развенчания семисотлетнего мифа об Александре Невском» исходит из установки, согласно которой русским было бы предпочтительнее сдаться на милость тевтонских рыцарей и через них приобщиться к цивилизации. Один из самых активных российских участников этой кампании И.Н. Данилевский пишет в 1994 г.: «Как представители западноевропейской цивилизации, рыцари ордена несли с собой новую жизнь, несли новую идеологию — католическую религию… вместе с ними шел новый закон, новый городской быт, новые формы властвования». Всех этих благ лишил нас «освободитель от крестоносного ига» Александр Невский.

§11. Демонтаж центральной мировоззренческой матрицы

Кризис мировоззрения в советском обществе начался задолго до реформы 90-х годов, он явился ее предпосылкой. Его проявлением стало зарождение социалистического постмодернизма. Суть его, как и вообще постмодернизма, была в релятивизации, разрыхлении ядра системы ценностей, в ослаблении ее иммунитета против ценностей социальных патологий (признаком этого было, например, бурное развитие уголовной лирики, широкая популярность диссидентских воззрений в широком смысле слова).

Советское общество было идеократическим. В таком обществе достаточно, чтобы в массовом сознании возникла мысль «живем не по правде», и легитимность всего жизнеустройства резко ослабляется. Мысль «живем не по правде» может быть ложной, внедренной противником в ходе информационно-психологической войны, если внутри страны возникла влиятельная группа пособников противника. Так оно и было в СССР.

Но это — фактор второго порядка. Ведь всегда есть противник, почти всегда в обществе есть внутренние враги существующего строя, всегда ведется информационно-психологическая война. Однако она бессильна, если для разрушительных идей нет благоприятной почвы. Если же значительная часть образованного слоя жадно ловит эти идеи, слушая «Голос Америки», значит, защитные силы общественного организма ослабли и поражение в информационно-психологической войне возможно. Поскольку именно интеллигенция, восприняв разрушительные идеи, затем через личные контакты доведет их до массового сознания — инженер рабочим, врач пациентам, офицер солдатам.

Почему начиная с 60-х годов в советском обществе стало нарастать ощущение, что жизнь устроена неправильно? В чем суть противоречия? В 60-70-е годы советское общество изменилось кардинально. Объективно это заключалось в том, что произошла очень быстрая урбанизация, и 70% населения стали жить в городах. В то же время основную активную часть общества стали составлять те, кто родился в 30-40-е годы. Это было принципиально новое для СССР поколение, во многих смыслах уникальное для всего мира. Это были люди, не только не испытавшие сами, но даже не видевшие зрелища массовых социальных страданий. Капиталистический Запад — «общество двух третей». Страдания бедной трети очень наглядны и сплачивают «средний класс». В этом смысле Запад поддерживает коллективную память о социальных страданиях, а СССР 70-х годов эту память утратил. Молодежь уже не верила, что такие страдания вообще существуют.

Возникло первое в истории, неизвестное по своим свойствам сытое общество. О том, как оно себя поведет, не могли сказать ни интуиция и опыт стариков, ни общественные науки. Кое-что верно подметил, наблюдая западный «средний класс», Ортега-и-Гассет в книге «Восстание масс», но мы тогда реакционных философов не читали. Вот урок: главные опасности ждут социализм не в периоды трудностей и нехватки, а именно тогда, когда сытое общество утрачивает память об этих трудностях. Абстрактное знание о них не действует. Здесь есть нерешенная теоретическая проблема.