Читать книгу - "Как США пожирают другие страны мира. Стратегия анаконды - А. Матанцев-Воинов"

Если во время президентства Рейгана и его преемника Джорджа Буша (1989–1993 гг.) рушились коммунистические режимы в Советском союзе и Восточной Европе, то в восьмидесятые годы не удалось полностью избавиться от экономической болезни, охватившей США в семидесятые годы. В течение семи из десяти лет между 1970 и 1980 годами в США был зарегистрирован дефицит торгового баланса, разросшийся и в последующее десятилетие. Стремительно развивавшиеся экономики Азии, казалось, бросили вызов США как центру экономического влияния; в частности казалось, что альтернативную модель экономического развития предлагает Япония с ее акцентом на долгосрочное планирование и тесную координацию деятельности корпораций, банков и правительства. Между тем, в самих Соединенных штатах «корпоративные налетчики» скупали различные корпорации, чьи ценные бумаги упали в цене, и затем реорганизовывали их, либо продавая некоторые из их подразделений, либо полностью ликвидируя их звено за звеном. В ряде случаев компании тратили огромные деньги, чтобы скупить свои собственные акции или же откупиться от «налетчиков». С тревогой следившие за этими схватками критики утверждали, что «налетчики» разрушали хорошие компании и причиняли горе рабочим, многие из которых в результате корпоративной реорганизации теряли работу. Другие, однако, считали, что «налетчики» вносили свой вклад в экономику, беря на себя управление слабыми компаниями, сокращая их и превращая их снова в прибыльные предприятия или же распродавая их с тем, чтобы инвесторы могли получить свою прибыль и реинвестировать ее в более производительные компании.

Девяностые и последующие годы

В девяностые годы был избран новый президент — Билл Клинтон (1993–2001 гг.). Будучи осторожным умеренным демократом, Клинтон повторил ряд идей своих предшественников. После безуспешной попытки заставить Конгресс принять обширную программу по расширению медицинского страхования, Клинтон объявил, что в Америке пришел конец эпохе «большого правительства». Он содействовал укреплению рыночных сил в ряде областей, стремясь вместе с Конгрессом открыть местные телефонные службы для конкуренции. Он также солидаризировался с республиканцами, выступая за сокращение пособий по социальному обеспечению. И все же, хотя при Клинтоне сократилась общая численность рабочих, правительство продолжало играть ведущую роль в национальной экономике. Большая часть важных нововведений «Нового курса» и «Великого общества» остались в силе. Общий ход экономической деятельности по-прежнему регулировался Федеральной резервной системой, следившей за появлением малейших следов возобновления инфляции.

Между тем в девяностые годы экономика демонстрировала все более здоровую работу. С развалом Советского Союза и коммунистических режимов Восточной Европы в конце восьмидесятых существенно расширились торговые возможности. Успехи в области технологии дали жизнь большому числу новых передовых электронных продуктов. Достигнутый в области телекоммуникаций и компьютерных сетей прогресс породил огромное производство компьютерной техники и программного обеспечения и революционизировал способ функционирования многих отраслей. Экономика быстро развивалась, и также быстро росли доходы корпораций. В сочетании с низкой инфляцией и низким уровнем безработицы высокие доходы вызвали подъем на биржевом рынке: державшийся в семидесятые годы на уровне 1000 пунктов индекс промышленных акций Доу-Джонса подскочил до отметки 11000 пунктов в 1999 г., существенно повысив благосостояние многих хотя и не всех американцев. Экономика Японии, которую в восьмидесятые годы американцы часто рассматривали в качестве модели, впала в состояние затяжного спада, в результате чего многие экономисты сделали вывод, что более гибкий и менее регулируемый американский подход с более ярко выраженной конкуренцией на самом деле предлагал лучшую стратегию экономического развития в новых условия глобальной интеграции.

В восьмидесятые годы заметно изменился характер рабочей силы в Америке. Сохранилась давняя тенденция к сокращению числа фермеров. Небольшая часть рабочих оставалась занятой в промышленности в то время, как значительно большее число работало в сфере услуг, начиная с продавцов магазинов и кончая финансовыми плановиками. Если производство стали и обуви перестало быть оплотом американской обрабатывающей промышленности, то им стало производство компьютеров и программного обеспечения.

Как и его предшественники, Клинтон выступал за устранение торговых барьеров. В результате Североамериканского соглашения о свободе торговли (НАФТА) расширились экономические связи Соединенных штатов с крупнейшими торговыми партнерами — Канадой и Мексикой. Развивавшиеся особенно бурно в восьмидесятые годы страны Азии стали, как и Европа, основными поставщиками готовой продукции и рынком для американского экспорта. Передовые международные телекоммуникационные системы связали мировые финансовые рынки в такой степени, как это было трудно представить всего лишь несколько лет тому назад.

И хотя многие американцы продолжали верить, что все страны выигрывали от глобальной экономической интеграции, растущая взаимозависимость имела и свои негативные последствия. Если занятым в высоко технологичных производствах, где лидировали США, рабочим жилось неплохо, то в традиционных отраслях обрабатывающей промышленности упали заработки в результате конкуренции со стороны многих зарубежных стран с более низкими затратами на рабочую силу. А когда в конце девяностых пошатнулись экономические системы Японии и других недавно индустриализованных стран Азии, ударная волна прокатилась по всей мировой финансовой системе. Определяющие курс американской экономической политики лица обнаружили, что при выработке внутриэкономического курса необходимо все больше принимать во внимание состояние мировой экономики.

Несмотря ни на что, к концу девяностых американцы вновь обрели чувство уверенности. С марта 1991 г. и по конец 1999 г. наблюдался непрерывный экономический рост, ставший самым продолжительным за всю историю мирного развития.