Читать книгу - "Новый военный гуманизм. Уроки Косова - Ноам Хомский"

Франческо Вендрелл, дипломат ООН, который возглавляет Азиатско-Тихоокеанский отдел Департамента ООН по политическим вопросам и двадцать пять лет проработал над мирными способами прекращения агрессии, говорит, что «уже готов проект резолюции» для утверждения Советом Безопасности плана по отправке миротворцев, но он не сможет вступить в действие без санкции со стороны США, а Клинтон еще должен «за две недели уведомить Конгресс о том, что он собирается одобрить развертывание этой миссии ООН». В отличие от War Powers Act (Акта об ограничении военного вмешательства) данную директиву следует соблюдать. Сейчас, когда я пишу эти строки, остается неясным, было ли сделано такое уведомление, хотя этот вопрос уже многие месяцы стоит на повестке дня, а зверства и разрушения, организованные смертоносными вооруженными силами стародавнего альянса Вашингтона и Лондона, все усиливаются. Неофициальное соглашение ООН, призывающее к проведению референдума и организации наблюдения за ним, было подписано 5 мая — за двадцать три дня до сообщения Интер Пресс Сервис о том, что Клинтон все еще не сподобился сделать Конгрессу необходимое уведомление. В США эти факты освещаются столь скудно и поверхностно, что любые комментарии по их поводу могут быть только предположительными, и полная информация, вероятно, дойдет до нас лишь много позже, что в общем-то в порядке вещей, если дело касается зверств и прочих «летящих щепок», приемлемых для «нового гуманизма» или вытекающих из него.

«Фактор времени для Восточного Тимора имеет большое значение», — указывают Вендрелл и другие представители ООН. Регистрация избирателей должна была начаться где-то 20 июня. «Каждый потерянный день — это реальная опасность для всего процесса народного волеизъявления», — говорит Сидни Джонс, исполнительный директор «Хьюман Райтс Уотч» в Азии. По-видимому, возможность честного голосования здесь уже успешно отменил индонезийский государственный террор, который загнал многих лидеров в подполье или вытеснил их за границу, и благодаря которому «около 35 000 тиморцев были выселены из своих домов и увезены в лагеря, охраняемые проиндонезийскими силами»[13].

Небольшой контингент сил ООН в конце мая предпринял попытку расследовать обстоятельства новых жестокостей и сообщил о том, что военизированные отряды напали на деревушку Атару, убив по меньшей мере шесть человек, собиравшихся воскресным утром пойти в церковь, — а на самом деле, возможно, раз в пять больше, как считают представители местных правозащитных организаций. Следователи ООН не были допущены в Атару, тем не менее они сделали сообщение о том, что «наткнулись на факты, говорящие о подготовке к новым нападениям» тех же самых сил, а именно на военный лагерь, где их тренировали специалисты ABRI в несомненное нарушение договора ООН, подписанного Индонезией[14].

В своих выводах, сделанных в конце мая, «уважаемая группа правозащитников» — Фонд юридических и человеческих прав в Дили — характеризовала этот период как самую тяжкую «атмосферу страха» после событий 1975–1989 гг., «когда территория, истерзанная насилием, была закрыта для иностранцев». «Насилие творилось каждый день, — похищения, пытки, убийства, грабежи и поджоги, которым подвергались восточные тиморцы по всей территории», — сообщал Фонд[15].

Насколько нам известно, «новые гуманисты» не оказывали на Индонезию никакого давления, если не считать критических слов, высказанных, возможно, именно их представителями в частном порядке, и нескольких возмущенных всплесков руками. Проблема Рачака очень серьезна, ее не следует путать со все-таки иными, несхожими эпизодами долгой истории кошмара, создаваемого при решающей поддержке США и Великобритании. Но только из этого, одного из многих, примеров уже вытекает, что мы не можем всерьез воспринимать текущие интерпретации произвола в Рачаке, равно как и заявления о том, что нравственное негодование по поводу этой «последней капли жестокости» подвигло тех, кто «поддерживает наши ценности», применить силу.

Да, этот вывод идет вразрез с основной заповедью нового, равно как и старого, гуманизма, которую отчетливо сформулировал бывший корреспондент «Нью-Йорк Таймс» А. Дж. Лэнггут, раздраженно высказываясь по поводу первой расширенной дискуссии об индонезийской бойне на Восточном Тиморе, поддерживаемой Соединенными Штатами. Этой дискуссии предшествовали семь лет фальсификаций, которые фабриковались правительством и прессой, а затем полное — в буквальном смысле — молчание в момент пика насильственных этнических чисток и зверств, достигших в 1977-78 гг. такого уровня, что многие называли их геноцидом: цифра убитых тогда составила, наверное, тысяч 200 — это больше четверти населения. Возражение Лэнггута против данной дискуссии было весьма близким к истине: «если бы целый свет вдруг сошелся клином на Тиморе, от этого не стала бы счастливее участь ни одного камбоджийца». В то время задача прессы состояла в бурном излиянии гневного протеста против преступлений красных кхмеров, и задача эта имела целый ряд достоинств: непосредственным проводником насилия являлся официальный враг; ничто не говорило о том, что данные преступления можно хоть как-то смягчить (что решающим образом отличало их от событий на Тиморе и других жесток остей, творимых в это же время); эти массовые преступления можно было использовать для того, чтобы задним числом оправдать еще более жуткие преступления, совершавшиеся США в период вьетнамской войны; и, вероятно, самым важным обстоятельством здесь является то, что данные преступления можно было привлечь в качестве оправдания многих текущих и планируемых преступлений — на том основании, что они способны запугивать «левых полпотовцев» — например, священников и крестьян в Сальвадоре. В таком контексте возражение Лэнггута было весьма кстати: привлечение внимания к колоссальным преступлениям, творимым при решающем участии США, — не лучший способ отвлечь его от других аналогичных событий[16].

Аргумент совершенно разумный с точки зрения господствующих идейных принципов, и его настойчиво повторяли на протяжении всего косовского конфликта в ответ на замечания о том, что любая серьезная попытка оценить самодовольную риторику «нового гуманизма» должна начаться с постановки следующего вопроса: как он проявляет себя по отношению к другим, сопоставимым с этими или еще большим жестокостям, которые происходят в то же самое время и которые он мог бы легко и без затрат ликвидировать или уменьшить, просто отказавшись от своего дальнейшего участия в них. Логика здесь аналогичная: от привлечения внимания к преступлениям США и Великобритании «не стала бы счастливее доля ни одного косовского албанца», стало быть, такие попытки достойны только — презрения и насмешки.

Тем не менее, мы с вами будем держаться именно этого курса в своих дальнейших попытках оценить тот образ, на который претендуют «новые гуманисты», поскольку, несмотря на все негодование, Которое он у нас вызывает, мы должны признать, что такова элементарная предпосылка исследования мотивов и целей их деятельности, а также ее значения для будущего.