Читать книгу - ""Мертвая рука". Неизвестная история холодной войны и ее опасное наследие - Дэвид Хоффман"

Во время горбачёвской революции Мирзаянов оказался активным участником демократических протестов; его увлекли призывы Ельцина к переменам. 4 мая 1990 года он вышел из КПСС и стал ещё активнее участвовать в демократическом движении. В результате его выгнали из контрразведки.

Мирзаянов излил своё негодование, связанное с обманом по поводу «новичка», в апреле 1991 года. Он узнал о банкете, где отмечалось вручение Ленинской премии директору института Виктору Петрунину и генералу Анатолию Кунцевичу, отвечавшему за испытательный полигон химического оружия в Шиханах. Премию вручали за создание бинарного химического оружия — хотя Советский Союз уже давно пообещал остановить производство химических вооружений.^[795]

Мирзаянов надеялся, что растущие влияние и власть Ельцина откроют дорогу новому подходу. Он каждый день читал газеты, но не видел там ничего о химическом оружии. Он знал, что институт всё ещё работает. «Меня терзало мучительное бремя личной ответственности за участие в преступной гонке химического оружия, — вспоминал он. — Я решил, что готов говорить открыто».

Как-то вечером он отпечатал статью с резкой критикой программы разработки химического оружия, а на следующий день отнёс статью редактору популярной еженедельной газеты «Куранты». Газета опубликовала её 10 октября 1991 года. Мирзаянов назвал статью «Инверсия», имея в виду процесс, в ходе которого вещество незаметно меняет форму, а его формула при этом не меняется. Он подразумевал под этим двуличие генералов и их твёрдое намерение и дальше создавать химическое оружие.

Мирзаянов рассказал, что военные ведут «разработку более совершенного вида химического оружия, шли натурные испытания его на открытом полигоне в одном из самых неблагополучных в экологическом отношении районов». Он не называл его «новичком», но приоткрыл завесу тайны. Мирзаянов говорил, что генералы стремятся скрыть свои преступления: «Спрашивается, зачем мы в очередной раз морочим голову Западу?»

Мирзаянов называл статью «криком души», но реакция публики оказалась вялой. Он понимал, что люди озабочены тем, как пережить эту трудную зиму. Начальство же института было в бешенстве. 5 января 1992 года его уволили. Вскоре ему пришлось зарабатывать на жизнь, продавая на рынке джинсы и шоколадки «Сникерс». «Не очень-то это было достойно для профессора, доктора наук», — вспоминал он.

Но он не мог забыть о «новичке». Он решил снова выступить публично и написал ещё одну статью. 16 сентября 1992 года она была опубликована в «Московских новостях» под названием «Отравленная политика».^[796] Текст сопровождался фотографиями административного здания института на Шоссе Энтузиастов, о котором раньше не говорилось публично. Мирзаянов поведал о мрачных секретах оружия поколения «новичков». Он писал, что в институте создано отравляющее вещество, более смертоносное, чем американский газ VX. Поражение им практически неизлечимо. Мирзаянов рассказал, что это отравляющее вещество стало основой для совершенно нового бинарного химического оружия и что испытания проводились в Узбекистане даже в первые месяцы 1992 года — после ельцинских январских обещаний.

Мирзаянов писал, что вместо ликвидации химического оружия генералы разрабатывают его новые разновидности. У российского народа «нет оснований доверять уничтожение химического оружия тем, кто его разрабатывал», — утверждал он. Обещания Горбачёва и Ельцина Западу были полностью скомпрометированы работой, происходившей в то же время в стране. Так кто же тут главный?

Двадцать второго октября 1992 года Мирзаянова арестовали за раскрытие трёх государственных секретов: о новом отравляющем веществе, о разработке бинарного оружия, о последних полевых испытаниях. 30 октября начался суд. Мирзаянов заявил о своей невиновности и попал в тюрьму; потом, когда процесс стал затягиваться, его отпустили на свободу.^[797]

Тринадцатого января 1993 года в Париже была подписана Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия. В числе подписавших стран была Россия.^[798]

В ходе судебного процесса Мирзаянову и его юристу позволили ознакомиться с материалами следствия, в том числе и с совершенно секретными. Мирзаянов собственноручно скопировал документы, забрал заметки домой, а там перепечатал их. В качестве предосторожности он отправил часть из них факсом Гейл Колби, активисту-экологу из Принстона, Нью-Джерси: та организовывала поддержку Мирзаянова на Западе.^[799] Однажды прокуроры подшили к делу документ, описывающий разработку, производство и доставку «новичка 5» для полевых испытаний. Мирзаянов скопировал и его. Согласно документу, испытания были намечены на 1991–1992 годы — хотя Горбачёв и Ельцин уже давно пообещали остановить производство химического оружия.

Дело в отношении Мирзаянова развалилось в 1994 году, после того как он дважды побывал в заключении.^[800]

Пойдя на огромный риск для себя, Мирзаянов раскрыл двуличие генералов и разработку химического оружия нового поколения.

***

Брюс Блэр, учёный из Брукингского института, закончил свою вторую книгу — «Логика случайной ядерной войны». Она была опубликована в начале 1993 года. Исследовательская работа в Москве окупилась: он смог составить подробный обзор советской системы управления ядерными силами. Но от Блэра ускользала маленькая деталь. Источники в Москве утверждали, что Советский Союз создал систему командных ракет, которые в случае ядерного нападения пролетели бы над страной, отдавая приказ на запуск межконтинентальным баллистическим ракетам. Однако когда он проверял американские данные по лётным испытаниям командных ракет — таких случаев было около тридцати, — то обнаружил, что во время их полёта ничего не происходило. Большие баллистические ракеты не выдвигались из шахт, как должны были бы при получении команды. На 78-й странице Блэр писал: тому, что сообщили ему русские, невозможно найти подтверждение.