Читать книгу - "Россия - альтернатива апокалипсису - Виктор Ефимов"

По сути, доктрина «Москва — третий Рим» в её религиозном аспекте — выражение кумиротворения и идолопоклонства, а по своим социологическим воззрениями она идентична доктрине великого инквизитора — персонажа романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» (часть вторая, книга пятая).

Собственно в этом конфликте вероучений исторически сложившихся христианских церквей и изначального учения Христа и лежит ответ на вопрос, почему доктрина «Рим» — царство «кесаря — инквизитора» над толпой холопов — неизбежно приводит уверовавшие в неё общества к катастрофе: не находит это поддержки Свыше и потому, исчерпав попущение, рушится, будучи неспособным ответить на «вызовы времени».

А какое отношение имеет к этому «великий комбинатор» И. Ильфа и Е. Петрова? — «Великий комбинатор» — в обществе, живущем под властью «великого инквизитора», — помеха режиму и его реальная или потенциальная жертва. И потому «великий комбинатор» — антагонист «великого инквизитора» и один из претендентов на установление своего режима после того, как режим «великого инквизитора» внутренне разложится.

Дело в том, что устойчивость режима «великого инквизитора» обеспечивается 4 факторами:

1. Созидательным трудом подавляющего большинства населения.

2. Преимуществами в потреблении произведённого и в социально-статусном соотношении власти и безответственности перед ниже стоящими, которые даёт продвижение вверх по социальной иерархии личностей.

3. Самодисциплиной высших иерархов, которые должны обеспечить эффективность труда и поддерживать некую меру распределения разного рода преимуществ по ступеням социальной иерархии, гарантирующую стабильность системы и поддержку её подавляющим большинством населения.

4. Подавлением антисистемных меньшинств, к числу которых принадлежит и сообщество «комбинаторов», и прежде всего — антисистемных представителей само́й правящей «элиты».

Учение о становлении царствия Божиего на Земле усилиями самих людей в Божьем водительстве исторически сложившееся христианство во всех его ветвях почитает ересью.

Однако система несёт в себе причины и алгоритмику её собственного краха, главная из которых — безответственность иерархически «высших» холопов перед «низшими» холопами. Это ведёт к тому, что на каком-то этапе своего самовоспроизводства в преемственности поколений социально-статусные и потребительские преимущества представителей высших уровней иерархи перестают быть обусловленными их реальной управленческой компетентностью в отношении обеспечения эффективности труда, признаваемой обществом справедливости распределения производимого и подавления антисистемных элементов в самом обществе, и прежде всего — в «элите». Когда «элита» утрачивает деловую компетентность и начинает, деградируя, жить в своё удовольствие, паразитируя на обществе и воспроизводя родоплеменной строй в преемственности поколений, — изрядная доля не-«элитарного» населения чувствует свою обделённость и антинародный характер «элитарной» наследственно-клановой власти. При этом некоторая часть общества обретает убеждённость в том, что они тоже могут обеспечить своё благополучие за счёт чужого труда не хуже, чем это делает исторически сложившаяся «элита», которая своим паразитизмом подаёт пример для подражания всевозможному люмпену, с которым она постепенно становится идентичной в аспектах нравственности и этики.

Эта социальная группа завистников включает в себя подгруппу претендентов в «великие комбинаторы», которые характеризуются тем, что избегают грубого насилия и беззастенчивого воровства, т. е. «чтут уголовный кодекс», но изобретают «сравнительно честные способы отъёма денег и иных благ».

Когда режим «великого инквизитора» деградирует настолько, что может быть снесён, тогда претенденты в «великие комбинаторы» подают себя остальному обществу в качестве борцов за свободу против тирании «великого инквизитора».

Когда режим «великого инквизитора» деградирует настолько, что может быть снесён, тогда претенденты в «великие комбинаторы» подают себя остальному обществу в качестве борцов за свободу против тирании «великого инквизитора». И если общество не видит в них паразитов, от которых свободу необходимо защищать точно так же, как и от тирании «великого инквизитора», то воцаряется режим «великого комбинатора».

Однако, если в идеале режим «великого инквизитора» возлагает на всех без исключения обязанность трудиться на том или ином поприще, то режим «великого комбинатора» возлагает эту обязанность только на «лохов», признавая за теми, кто способен «комбинировать», право на «комбинации», не нарушающие законодательство, которое написано такими же «великими комбинаторами» от юриспруденции так, чтобы создать возможности для «комбинирования».

Отечественная интеллигенция со времён Ф.М. Достоевского пугала себя и остальное общество угрозой тирании режима «великого инквизитора». Но со времён Н.В. Гоголя, предостерегающе показавшего П.И. Чичикова во всей его красе, отечественным мыслителям не было дела до сути «великого комбинатора», и они не задумывались о том, каков будет его режим, если «великий комбинатор» обретёт монопольную власть над обществом.

Что такое режим «великого комбинатора» на практике, — показали «лихие 1990-е».

Режим «великого комбинатора» не гарантирует никому и ничего, поскольку даже на «са́мого великого комбинатора» неизбежно найдётся и ограбит его «ещё более великий комбинатор» (как Бендер напал на мирного подпольного миллионера Корейко) или он столкнётся с грубым насилием завистников, не способных к «благородному комбинированию», — это вопрос времени. И уж тем более те, кто своим трудом создаёт благосостояние общества, и на чьей жизни паразитируют «комбинаторы» разного ранга, под властью режима «великого комбинатора» лишены каких бы то ни было гарантий, кроме гарантии на нищету, поскольку они заняты делом и у них нет ни времени, ни сил на «комбинирование».

Режим «великого комбинатора» не гарантирует никому и ничего, поскольку даже на «са́мого великого комбинатора» неизбежно найдётся и ограбит его «ещё более великий комбинатор».

Поэтому с точки зрения простого труженика, живущего на одну зарплату, режим «великого инквизитора» предпочтительнее, поскольку он — при соблюдении определённых социальных норм, предписанных «великим инквизитором», — гарантирует основной статистической массе населения некоторое благополучие и рост благосостояния. Претензия большинства к «великому инквизитору» может быть только в том, что он плохо поддерживает это качество жизни на основе четырёх выше названных факторов: 1) достаточно эффективное управление трудом в масштабах общества, 2) распределение благ по справедливости в её исторически сложившемся понимании, 3) самодисциплина и честность правящей «элиты» в русле концепции организации жизни общества, которой следует «великий инквизитор», 4) подавление антисистемных меньшинств, к числу которых принадлежит сообщество «комбинаторов», и прежде всего — антисистемных элементов в само́й «элите».

Это различие отношения труженика к режимам «великого инквизитора» и «великого комбинатора» объясняет безуспешность попыток «десталинизации» общества в прошлом и в настоящем. Хрущёв и К° не смогли осуществить десталинизацию, поскольку, списав пороки режима на И. В. Сталина, сами не состоялись ни в качестве более эффективного «великого инквизитора», ни в качестве истинных освободителей.