Читать книгу - "Убийство демократии - Уильям Блум"

Однако более существенным является тот факт, что на протяжении более четырех лет Соединенные Штаты запугивали правительство Гренады угрозой дестабилизации обстановки в стране. Лидеры страны знали, что должны укреплять свою обороноспособность. Они читали кое-что из истории.

Кубинское правительство объявило, что на Гренаде на различных работах находились 784 кубинца, в том числе 636 рабочих-строителей, в основном в возрасте от 40 до 50 лет (по наблюдениям американских и британских журналистов), остальные, в том числе 44 женщины, — это врачи, дантисты, медсестры, другие работники системы здравоохранения, преподаватели и т. д., а также 43 военнослужащих. Но Соединенные Штаты оставили без внимания кубинскую информацию [26].

Мировую общественность убеждали, что на Гренаде имели место значительное кубинское военное присутствие и, следовательно, неизбежный контроль над страной. Однако кубинцы не смогли даже спасти Мориса Бишопа и его правительство, которому симпатизировал Кастро. Кубинское руководство недвусмысленно выражало свою неприязнь по отношению к Военно-революционному совету (Military Revolutionary Council, MRC), свергшему Бишопа. Еще до американского вторжения Кастро считал, что «серьезные ошибки» экстремистов стали причиной гибели Бишопа [27]. Позже он назвал этих людей «группой Пол Пота» [28]. Когда американское вторжение казалось неизбежным, Кастро отклонил просьбу Военно-революционного совета прислать больше войск. Он сказал, что после всего случившегося это было «невозможно и недопустимо».

Советский Союз, с другой стороны, выразил поддержку Военно-революционному совету и государственному перевороту, хотя советский интерес к Гренаде был минимальным. Куба для Москвы была достаточным бременем и потенциальным очагом неприятностей в Карибском бассейне. Советский Союз осудил американское вторжение, сравнив его с «кавалерийским налетом вооруженных до зубов белых поселенцев на деревню краснокожих». Это было сделано в духе этикета холодной войны. Отсутствие у советских лидеров реального беспокойства по поводу вторжения американцев на Гренаду стало очевидным шесть месяцев спустя, когда СССР объявил, что не будет принимать участие в Олимпийских играх в Лос-Анджелесе. При этом Гренада даже не была упомянута среди причин демарша, хотя обстоятельства требовали этого. Ведь четыре года назад Соединенные Штаты назвали советское вторжение в Афганистан причиной бойкота Московских олимпийские игр.

Наконец, вставал вопрос, зачем Кубе или Советскому Союзу нужна Гренада в качестве трамплина для «нечистых» дел в Латинской Америке, когда уже существовала Куба, в военном и политическом отношении более надежная и стабильная, чем Гренада.

После уже состоявшегося вторжения, свержения правительства Гренады, после того как американцы убили или ранили сотни людей, официальные лица администрации Рейгана, писала «Нью-Йорк тайме», «признали, что США своими попытками завоевать общественную поддержку вторжению на Гренаду, возможно, подорвали доверие к правительству, делая огульные заявления о советском и кубинском влиянии на острове, не предъявляя при этом никакихдоказательств». Вашингтонские чиновники просто попросили, чтобы общественность «воздерживалась от осуждения, пока не поступит вся информация» [31].

«Новое движение драгоценного камня» (New Jewel Movement, NJM) под руководством Мориса Бишопа пришло к власти в марте 1979 года, сместив, к всеобщей радости, правительство Эрика Гейри (Eric Gairy), эксцентричной личности, прибегавшей к различным аферам, чтобы удержаться во главе страны. Когда цель была достигнута, перед Бишопом, юристом с лондонским образованием, встала намного более сложная задача, чем та, которая обычно стоит перед революционером-социалистом, находящимся у власти. Нужно было заставить слаборазвитую страну встать с колен. Это все равно что заставить человека поднять себя за шнурки собственных ботинок — когда у него и никаких ботинок нет.

Нужно было начинать с основ: рабочие места, новые школы, подготовка учителей, грамотность взрослого населения, социальное обеспечение, чистая вода… «Движение драгоценного камня» не трогало частный бизнес, но ввело бесплатное здравоохранение, обеспечило бесплатным молоком маленьких детей, создало сельскохозяйственные кооперативы и т. п.

Газета «Гардиан» сообщала, что вместе со своими коллегами Николас Брейтвейт (Nicholas Brathwaite), глава временного правительства, санкционированного США после вторжения, «с готовностью хвалит NJM за привитие жителям Гренады чувства понимания нового, уверенности в себе и национальной гордости, а это — нелегкая работа» [32].

Всемирный банк также дал правительству Гренады высокую оценку. В 1980 году он похвалил NJM за разумное решение финансовых вопросов, а два года спустя констатировал, что «усилия правительства сосредоточены на решении самых важных проблем развития и касаются наиболее многообещающих отраслей промышленности» [33].

«Новое движение драгоценного камня» не проводило выборов. Бишоп объяснял это решение следующим образом:

«Есть такие личности (некоторые из них — наши друзья), которые полагают, что невозможно иметь демократию, если каждые пять лет в течение пяти секунд людям не разрешают поставить крестик напротив имени какого-то кандидата. И на протяжении этих пяти секунд за пять лет они являются демократами, а в остальное время в течение четырех лет и 364 дней люди возвращаются в состояние тех, кто не может возразить что-либо своему правительству и кто не имеет права участвовать в управлении страной» [34].

Вместо традиционной системы, считало NJM, демократия в Гренаде осуществляется через многочисленные массовые организации и децентрализованные структуры, которые получают серьезное пополнение за счет большого количества граждан. Но какой бы хорошей ни была эта форма демократии — которая, возможно, и работала бы, если бы ей не мешали, — она также неизбежно вызывала негодование. Люди должны постоянно посещать собрания, подвергаться различным формам давления, чтобы соответствовать острым потребностям революции.

Совсем недавно лидеры соседних государств, особенно Том Адамс из Барбадоса и Юджиния Чарлз из Доминиканской Республики — главные сторонники американского вторжения — проявляли враждебность по отношению к правительству Гренады. Бишоп полагал, что их пугал энтузиазм народа Гренады, который мог перекинуться на другие страны. И надо сказать, что подобный энтузиазм проявлялся при каждом общественном появлении лидеров Гренады в регионе [35]. В американской администрации Чарлз считалась ярой проамериканкой, «карибской Джин Киркпатрик», по сравнению с которой «премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер выглядела котенком» [36].

Соединенные Штаты почти сразу оценили оппозиционность руководства Гренады. Вашингтон инстинктивно догадывался, что новые лидеры Гренады не подчинятся американской навязчивой идее изоляции Кубы. В действительности Гренада сама могла бы оказаться тем страшным животным, «еще одной Кубой». Меньше чем через месяц после прихода Бишопа к власти американский посол вручил ему ноту, в которой, в частности, говорилось:

«Хотя мое правительство и разделяет ваше беспокойство по поводу возможного контрпереворота, оно также считает, что было бы не в лучших традициях Гренады искать помощь у страны типа Кубы для предупреждения подобного явления. Мы без удовольствия рассматриваем любые намерения со стороны Гренады развивать более тесные отношения с Кубой» [37].