Читать книгу - "Запад-Россия. Тысячелетняя Война. История русофобии от Карла Великого до украинского кризиса - Ги Меттан"

Эти две статьи — лишь отголоски тысячи других, появившихся в американской и европейской прессе в дни, последовавшие за кровавыми событиями, и все они обвиняют российское правительство. Как отмечает Андрей Цыганков в своем исследовании внешней политики Вашингтона и антирусской линии в этой политике, «самая яростная волна обвинений против России и ее правительства, похоже, была порождена событиями в Беслане и не могла не отразиться на официальной позиции Штатов. Американские СМИ, точно сговорившись, выдали шквал статей, требовавших от Кремля переговоров с „умеренными“ и „выделения чеченцам собственной территории[35], а от американских властей — более жесткой политики по отношению к России“».

30 сентября 2004 года PNAC (Project for a New American Century), неправительственная политическая организация «Новый американский век», написала «Открытое письмо, обращенное к главам государств, к правительству Евросоюза и к высшим руководящим органам НАТО»[36], которое подписали 115 известных американских и европейских политиков и интеллектуальных лидеров. Письмо было опубликовано в западной прессе. Его авторы обвиняют Кремль в том, что он использовал Беслан «для наступления на российскую демократию и для принятия новых мер с целью восстановления в России авторитарного режима». Получив поддержку со стороны русских радикальных западников и в полном соответствии с ожиданиями чеченских террористов, антирусское лобби использовало события в Беслане, чтобы выступить против Путина как деспота, отказывающегося от переговоров и жаждущего сломить политическое равновесие в стране. Мало кто из обозревателей сумел пробиться сквозь хор обвинений доминирующих СМИ и заставить услышать свои возражения по поводу интерпретации событий в Беслане. Список бранных статей в адрес российского правительства настолько велик, что невозможно назвать и процитировать все. Андрей Цыганков в своей книге упоминает некоторых авторов, среди которых Роберт Колсон, Ричард Пайпс, Питер Бейкер, Сьюзен Б. Глассер, Майкл Макфол, Хасан Баев, Марк и Збигнев Бжезинский, Ричард Холбрук… Что касается органов печати и вещания, давших трибуну этим голосам, то их список впечатляет не меньше; это: Радио «Свобода», «Вашингтон пост», «Бостон глоуб», «Интернешнл геральд трибьюн», «Лос-Анджелес таймс».

В Европе статьи той же тональности наперебой публиковали государственные печатные органы, подверженные американскому влиянию и в высшей степени враждебные России, такие как «Либерасьон», «Франкфуртер альгемайне цайтунг», «Файнэншл таймс Дойчланд», «Нойе Цюрихер цайтунг» и, конечно же, «Ди Вельт». Названия статей и выступлений говорят сами за себя: «Война с террористами или война с журналистами?» спрашивает Роберт Колсон на Радио «Свобода» 7 сентября 2004 года. В тот же день Ахмед Закаев публикует в «Гардиан» статью под красноречивым заголовком: «Наши убитые и раненые дети. Жестокость в Беслане: в духе российского террора в Чечне». А бывший советник президента Картера Збигнев Бжезинский в своей колонке в «Уолл-стрит джорнал» от 20 сентября 2004 года даже сравнил Путина с Муссолини[37].

115 атлантистов против Путина

Содержание и перечень подписей под Открытым письмом в Евросоюз и в НАТО также свидетельствуют о том, как ловко бесланская трагедия была использована в западных СМИ ненавистниками России — в то время как семьи погибших еще не перестали оплакивать своих родных. Организация антирусской кампании была поручена бывшему президенту Чехословакии Вацлаву Гавелу, сохранившему свои радикальные антирусские воззрения даже после падения советского режима. 115 человек, подписавших письмо, проявили себя гораздо более тонкими и осторожными дипломатами, чем представители прессы, — ведь с европейцами надо действовать аккуратно. Тон письма, начинающегося с выражения соболезнования семьям погибших, поначалу кажется нейтральным и деловым. Но это лишь уловка, чтобы удобней было напасть на российские власти. В третьем абзаце мы читаем:

«Мы глубоко озабочены тем, как президент России использует эти трагические события для ущемления демократии в России. Российские демократические структуры всегда были слабыми и нестабильными. Став президентом в январе 2000 года, Владимир Путин сделал все, чтобы ослабить их еще больше. Он планомерно ограничивает свободу и независимость прессы, разрушает систему поправок и политическое равновесие Российской Федерации. Он упрятал за решетку своих реальных и предполагаемых политических соперников и вычеркнул из предвыборных списков законных претендентов на пост президента. Он подверг преследованиям и арестовал руководителей неправительственных организаций (НПО) и умышленно ослабил политические партии России. В результате кровавого преступления в Беслане Путин озвучил план дальнейшей централизации власти и принял ряд мер, которые еще больше приблизят Россию к авторитарному режиму. <…>

Все эти перемены — новые доказательства того, что современное правительство России отходит от основных демократических принципов евро-атлантического сообщества. В прошлом Запад слишком часто молча наблюдал за происходящим и не позволял себе высказываться, полагая, что шаги Владимира Путина в опасном направлении — лишь случайность, и веря, что Россия вернется на путь западного, демократического развития. Западные лидеры продолжают выказывать по отношению к Путину расположение, хотя совершенно очевидно, что Россия движется в опасном направлении и что меры против терроризма все больше урезают в стране демократические свободы. Мы совершенно убеждены, что диктатура не будет и не может быть решением проблем России, ответом на реальную опасность, которая над ней нависла. Западные лидеры вынуждены признать, что наша теперешняя политика по отношению к России не дала положительных результатов»[38].

Теперь, десять лет спустя, надо признать, что Россия, несмотря на все обвинения и прогнозы, не превратилась в диктатуру. И странным образом в этом письме нет ни малейшего упоминания о мерах по ограничению свобод, принятых после терактов 11 сентября 2001 года самими Соединенными Штатами. Эти меры обрели форму так называемого «Патриотического акта» и ничуть не меньше ущемили свободы граждан, чем меры российского правительства против исламистских террористов. А что уж говорить о тюрьме Гуантанамо, про которую в то время еще никто и не слышал? Или о регулярном прослушивании частных разговоров службами АНБ (Агентства национальной безопасности США), о котором стало известно через несколько лет благодаря Джулиану Ассанджу и Эдварду Сноудену?