Читать книгу - "Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети - Евгений Морозов"

Дэвид Кейс, директор проекта “Кибердиссиденты” (Cy berdissidents.org), был одним из ключевых ораторов на мероприятии Буша. Он стал своего рода “мостиком” в мир старых советских диссидентов. Кейс работал с Натаном Щаранским, видным советским диссидентом, чей образ мыслей оказал большое влияние на представления администрации Буша о борьбе за свободу во всем мире. (Манифест Щаранского “В защиту демократии” – одна из немногих книг, прочитанных Бушем во время пребывания в должности президента, – по его словам, заметно на него повлияла: “Если хотите вкратце узнать, что я думаю о внешней политике, прочитайте книгу Натана Щаранского… Прочитайте. Отличная книга”.) По словам Кейеса, миссия “Кибердиссидентов” состоит в том, чтобы “сделать знаменитыми ближневосточных интернет-активистов, борющихся за демократию, и заставить Запад их полюбить”, то есть приблизить их по уровню популярности к Щаранскому (кстати, последний – один из советников этого проекта).

Но не следует торопиться с выводами. “Киберконсерваторы”, съехавшиеся в Техас, – не мечтательные утописты, думающие, будто интернет волшебным образом очистит мир от диктаторов. Напротив, они охотно соглашаются (гораздо охотнее, чем либералы из администрации Обамы), что авторитарные правительства в интернете не менее активны. “Демократии твитами не добиться”, – пишет Джеффри Гедмин, президент “Радио Свободная Европа/Радио Свобода”[5], также посетивший это мероприятие. Гедмин, ставленник Буша, – очень заметная фигура среди консерваторов (он занимает, кроме прочего, руководящую должность в Американском институте предпринимательства). То, что киберконсерваторы уверовали в способность блогеров свергать правительства, – не признак киберутопизма, а скорее элемент видения неоконсерваторами природы авторитаризма и роли диссидентов (онлайновых и обычных) в его трансформации. Оттенки утопизма, само собой, хорошо различимы в их подходе, но это утопический взгляд не на технологию. Это утопический взгляд на политику вообще.

Иракский опыт несколько остудил пыл неоконсерваторов, но их убежденность в том, что все общества стремятся к демократии и (если, конечно, все препятствия будут устранены) будут развиваться именно в этом направлении, сильна как никогда. Киберконсерваторы не сразу осознали огромный потенциал интернета для достижения намеченной ими цели. Менее чем за двадцать лет Сеть устранила больше препятствий, чем вся политика неоконсерваторов, но, поскольку авторитарные правительства не сидели сложа руки и активно осваивали киберпространство, теперь их нужно остановить. С точки зрения большинства присутствовавших на мероприятии Буша, борьба за свободу интернета быстро стала существеннейшей задачей нового века, которая поможет завершить проект, начатый Рональдом Рейганом в 80-е годы и старательно продолженный Бушем в первое десятилетие нового века. Кажется, что в загадочной свободе интернета неоконсерватизм, который, как многие считали, пришел в упадок, обрел новый смысл существования – а с ним и возрождение идеологии.

Мало кто демонстрирует сложные интеллектуальные связи истории холодной войны и неоконсерватизма с дивным новым миром свободы интернета лучше, чем Марк Палмер. Палмер, соучредитель Национального фонда поддержки демократии (крупнейшая в мире организация, содействующая распространению демократии и финансируемая Конгрессом США), служил послом в Венгрии в последние годы коммунистического режима, поэтому прекрасно осведомлен о борьбе восточноевропейских диссидентов. Столь же хорошо Палмеру известно о том, как Запад им помогал, поскольку значительная доля этой помощи проходила через американское посольство. В настоящее время Палмер, член сверхвоинственного Комитета по существующей опасности, стал главным защитником свободы интернета, в основном в интересах Фалуньгун – преследуемой китайскими властями духовной группы, одного из главных закулисных игроков в быстро растущей индустрии защиты свободы интернета. В 1999 году, когда у этой группы возник конфликт с китайским правительством, несколько веб-сайтов Фалуньгун были заблокированы. Для преодоления многочисленных китайских файерволов последователи Фалуньгун создали впечатляющий набор технологий, позволяющих китайцам получить доступ к заблокированным сайтам. Палмер выступал со страстными призывами (в том числе в Конгрессе) к правительству США увеличить ассигнования кампании Фалуньгун, в том числе с целью распространения таких технологий в других угнетенных странах. Госдеп США отверг по меньшей мере одно такое требование, однако в мае 2010 года, под давлением многочисленных сторонников Фалуньгун, в том числе консервативных организаций вроде Хадсоновского института, и передовиц в “Нью-Йорк таймс”, “Вашингтон пост” и “Уолл-стрит джорнал”, он уступил. Группе выделили 1,5 миллиона долларов.

Взгляды Марка Палмера на потенциал интернета воплощают подход киберконсерваторов в его агрессивном варианте. В книге 2003 года “Переламывая настоящую ‘ось зла’. Как к 2025 году свергнуть последних диктаторов мира” – пособию по свержению сорока пяти авторитарных лидеров (Дик Чейни на этом фоне выглядит сущим “голубем”) – Палмер превозносит мощь интернета-освободителя, “расширяющего возможности демократии и обескровливающего диктаторов”. С его точки зрения, интернет – это отличный способ подогреть недовольство граждан, которое со временем может вылиться в революцию: “Навыкам работы в интернете легко научить, и это должны сделать сторонние демократические страны. Несколько инициатив такого рода принесут больше пользы, чем ‘обучение учителей’ для сетевой организации”. Итак, интернет – мощный инструмент свержения режима; продемократически настроенных активистов из авторитарных государств следует более или менее одинаково учить тому, как вести блог или оставлять записи в “Твиттере” – так же, как их учат гражданскому неповиновению и организации уличных протестов (излюбленные темы оплачиваемых США тренингов, на содержание которых сильно повлияли труды американского активиста и ученого Джина Шарпа, этого Макиавелли ненасильственной политики).

Применительно к Ирану, например, одно из предложенных Палмером решений заключается в том, чтобы превратить дипмиссии демократических государств в “дома свободы (freedom houses), создать для иранцев интернет-кафе с доступом к коммуникационному оборудованию, а также безопасные места для встреч”. Но пристрастие Палмера к “домам свободы” далеко не ограничивается Ираном. Он является членом совета попечителей и бывшим вице-председателем организации “Фридом хаус” (Freedom House), еще одной консервативной организации, которая занята тем, что наблюдает за демократизацией по всему миру и, если представляется удобная возможность, способствует ей. (Из-за предполагаемого участия в подготовке украинской оранжевой революции “Фридом хаус” и “Открытое общество” Джорджа Сороса стали главными кремлевскими пугалами.) Отчасти, вероятно, под давлением Палмера “Фридом хаус”, изучающий пути демократизации, недавно проявил интерес и к цифровой сфере. Организация опубликовала доклад о ситуации со свободой интернета в пятнадцати странах и при финансовой поддержке американского правительства открыла программу “Свобода интернета” (Internet Freedom Initiative). Каким бы ни был освободительный потенциал интернета, для Вашингтона он останется любимой индустрией будущего.