Читать книгу - "Каббала власти - Исраэль Шамир"

В коммунизме, как и в христианстве, также была иудейская тенденция. Самые порочные идеи могут быть обращены к добру, а самые благие — использованы во зло. Иудейская тенденция в коммунизме поддерживала модерн, обрубание корней, унификацию, централизацию, имперскую вертикаль власти и усиление партии-церкви за счёт государственных органов.

Бертран Рассел заметил[149]в 1920 году: «Большевизм — это правление наглого бесчувственного привилегированного сословия — американизированных евреев. Русские — народ художников и поэтов, вплоть до последнего мужика, а большевики стараются превратить их в индустриальных янки. Представьте, что вами правит мелочный гибрид Сидни Вебба и Руфуса Айзекса, и вы получите картину современной России».

Иудеокоммунисты боролись и с православной церковью, и причинили ей много страданий. Впрочем, борьба с церковью была непременным элементом модерна, коммунистического или любого другого. В некоммунистической Франции начала XX века государство ограбило церкви. Прекрасные духовные картины, сосуды, украшения и гобелены были конфискованы и проданы с молотка богачам. В некоммунистической Норвегии в XIX веке были сожжены многие уникальные деревянные церкви (stavkyrkor), сестры Кижам, чтобы высвободить место для других нужд. В коммунистической России были разрушены древние соборы, сожжены намоленые иконы — погибли сокровища духа, собранные за сотни лет. Борьба с церковью в России привела к разрыву с прошлым и способствовала возникновению «цивилизации кочевников» по Жаку Аттали.

Жак Аттали, еврей-банкир, призвал к созданию «нового человека» — кочевника, «свободного от всех ограничений — от национальных корней, от культурных традиций, политических страстей, постоянных семейных связей», людей, соединённых лишь финансовыми отношениями. (Аттали занимал важные посты в международных банковских структурах и вместе с русским еврейским олигархом Аркадием Гайдамаком участвовал в большой афере по продаже русского оружия в Анголу, в вывозе «кровавых бриллиантов» и укрытии от налогов. Гайдамаку пришлось бежать в Израиль, но Аттали уцелел[150].) В Советском Союзе была сильна тенденция к обрубанию корней, что было отражено в советской песне: «Мой адрес — не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз». Корни воспевали писатели «деревенщики» из «Нашего современника». К ним относились, как к врагам советского строя, но именно они остались верны Советскому Союзу, когда «кочевники» переметнулись на сторону Запада. Новый Советский Человек не был «коммерческим животным» из снов Жака Аттали, но он жил в пяти- или девяти-этажке, утратил традиции отцов, не посещал церковь и был так же оторван от природы, как и его западный современник. «Коммерческие животные» пренебрежительно называли его «совком». Виктор Пелевин парировал: «Совок — это человек, который не принимает борьбу за деньги или социальный статус как цель жизни».

Симона Вейль была права в своей критике марксизма: коммунистическое общество справилось с коммерциализацией жизни, но не смогло решить проблем, созданных обрубанием корней. Советская власть дала образование массам, обеспечила народ жильём, социальной защитой, работой, гарантировала свободное время, чтобы думать и действовать, но слабая теологическая база привела её к катастрофе. Безбожная философия с неизбежностью скатывается к иудейской тенденции с её Отсутствующим Богом и отходит от христианского чувства Бога Живого. Без Христа идея братской любви, начертанная в Кодексе Строителя Коммунизма, не имела основания, и элиты поддались искушению принять девиз «Каждый сам за себя».

Разрыв с природой был связан с отказом от традиционного почитания Богородицы. Её образ символизировал любовь Человека к Матери-Земле в христианских обществах. Рывок к капиталистическому прогрессу, совершенный на северо-западе Европы, был связан с ликвидацией культа Богородицы в протестантских обществах, потому что таким образом человек смог заменить любовь к земле на господство над землёй. Западные державы, хищнически относившиеся к земле, природе и человеку, были сильнее, чем их любящие землю жертвы, как людоед сильнее всех в осаждённом городе. Конечно, со временем людоед погубит и себя, и безудержное господство над природой и землёй приведёт временного господина к гибели, но покамест он окажется сильнее прочих, как мот кажется богаче расчётливого.

Русские коммунисты пошли тем же путём: они отказались от своей любви к Матери-Земле, чтобы выстоять в конкурентной борьбе с США. Отказавшись от Христа и Богородицы, русские отразили военный натиск с Запада, но проиграли в идеологической борьбе.

И всё же русские коммунисты под руководством Иосифа Сталина подорвали иудейскую тенденцию и дали потомкам евреев возможность стать частью народа. Многие потомки евреев воспользовались этой возможностью — они женились вне касты, вступили в партию, а потом пришли и к Церкви. Дети смешанных браков до 1991 непременно называли себя русскими.

Если бы Советский Союз просуществовал ещё пятьдесят лет, то, наверное, русские евреи были бы полностью ассимилированы, как евреи Сицилии, Китая и Испании.

Русские коммунисты не питали биологической ненависти к евреям. Этим они отличались от германских национал-социалистов. Немцы зашли слишком далеко в своём анти-иудаизме и отвергли и апостолическую церковь Христову. «Я бы раздавил католическую церковь, как лягушку», — говаривал фюрер[151]. В сборнике записей «Частные беседы Гитлера» можно найти много подобных антицерковных и антихристианских высказываний Гитлера. Национал-социалисты преувеличивали роль Ветхого Завета в христианском учении и считали, что враг иудеев должен быть и врагом церкви, сражаться за «непобедимую мощь духа почвы и крови против еврейской чумы и христианства».

Основное направление национал-социализма было в равной степени антикоммунистическим и антихристианским. Ведущий идеолог и член правительства доктор Роберт Лей сказал в программной речи: «Наше учение стоит за жизнь. Это идея расы, крови и почвы, сего мира и прелести земли, Матери Земли — нашей Родины. Это — наша защита от тёмных сил марксизма, большевизма, либерализма, франкмасонства и веры в Мессию [Христа. — И. Ш.], еврейской доктрины спасения». Немецкие национал-социалисты не поняли диалектику Гегеля и зашли слишком далеко. Быть «против евреев» похвально, но в разумных пределах. Иначе можно рухнуть в пропасть отречения от Христа, а мощный собор нашей культуры зиждется на Христе.

Христианская вера есть узкая тропа на гребне холма между двумя пропастями — иудейской и гностической тенденциями Афин и Иерусалима. Обе тенденции могут привести к гибели, если не остановиться вовремя. Когда одолевает гностицизм, мы обращаемся к иудейскому лекарству, как поступили отцы церкви во времена Маркиона, а при победе иудейской тенденции мы ищем спасительного баланса в учении гностиков, как Симона Вейль.