Читать книгу - "Почему евреи не любят Сталина - Яков Рабинович"

Вспоминая впоследствии об обстоятельствах этого отказа, Вергелис рассказывал: «Однажды в ЦДЛ на каком-то большом мероприятии я столкнулся с Поликарповым… Напомнил ему о своем письме. Не пора ли издать какие-нибудь еврейские книги, может быть, даже создать издательство? Поликарпов посмотрел кисло и ответил с неудовольствием и в своем обычном “поликарповском” стиле: “Знаете что, кончайте эту вашу литературу! И не пишите больше!”»[351].

Такое подозрительно-пренебрежительное отношение советского партийно-идеологического начальства к еврейской культуре отравляло творческую деятельность не только отечественных идишских литераторов, но даже просоветских израильских писателей.

Генеральный секретарь ЦК Компартии Израиля Микунис[352]специально добился встречи с секретарями правления ССП Г. М. Марковым, Полевым и Воронковым, чтобы излить обиду на то, что руководство союза, проводя в октябре 1958 г. в Ташкенте международную конференцию писателей стран Азии и Африки, не пригласило на нее (дабы не конфликтовать с арабским миром) ни одного «прогрессивного» израильского автора. Видимо, по той же причине, предположил Микунис, израильские авторы стихотворений, включенных в выпущенную Гослитиздатом антологию «Поэты Азии» (Т. Зияд, X. Абу-Ханна, А. Ашур), были названы иорданскими. Еще один упрек Микунис высказал по поводу того, что известные израильские писатели-коммунисты Хайя Кадман и Мишель Харсгор, направившие в редакции советских литературных изданий («Дружба народов», «Литературная газета») заказанные теми произведения, так и не дождались их публикаций[353].

Многим казалось, что, едва начавшись, «еврейский культурный ренессанс» уже обречен. Однако либерально-реформаторский потенциал Хрущева был еще далеко не исчерпан. Он и его ближайшее окружение, готовясь на XXII съезде партии вдохновить народ программой-утопией построения коммунизма в СССР, а также потрясти внешний мир да и собственную бюрократию новым пароксизмом десталинизации, стали загодя, уже с лета 1961 г., ослаблять идеологический прессинг. На этой волне, явно для того, чтобы сделать своеобразный подарок, западным леволибералам и одновременно нейтрализовать «нападки» сионистской пропаганды, «Кремль вдруг неожиданно дал добро» ССП на издание еврейского литературного альманаха.

Это давление сионистов на Кремль проявилось в ноябре 1960 г. при посещении израильским послом А. Арэлем Союза советских писателей. Подробный отчет о его приеме там представил потом в ЦК КПСС секретарь правления ССП Марков. По его описанию этой встречи, в которой также участвовали писатели А. Б. Чаковский, Вергелис, Б. А. Галин, а также сотрудники госбезопасности Н. М. Бородин и М. И. Бардин, Арэль начал ее с приятного для хозяев замечания о том, что у него осталось самое трогательное воспоминание об исполнении Полем Робсоном еврейских песен на юбилейном вечере, посвященном Шолом-Алейхему. Затем от комплиментов гость перешел к критике, заявив, что был удивлен тем, что на III съезде советских писателей не выступил ни один из еврейских литераторов, хотя по переписи населения (1959 г.) 475 тыс. советских граждан владеют идишем. А последняя фраза посла вообще прозвучала как исполненный тревоги риторический вопрос: «Не происходит ли в СССР искусственного сдерживания еврейской литературы и искусства?» (РГАНИ. Ф. 5. Оп. 36. Д. 123. Л. 258).

Названный «Советиш Геймланд» («Советская Родина»), он начал выходить с августа 1961 г. В первом номере в качестве программного манифеста было помещено подписанное 112 еврейскими писателями заявление о том, что они готовы сотрудничать с вновь образованной редакцией. Сначала альманах выходил один раз в два месяца, а спустя четыре года — ежемесячно. Главным редактором был назначен Вергелис, который уже тем был угоден властям, что исповедовал тогда «теорию» о желании евреев быстро ассимилироваться, растворившись в «советской многонациональной культуре»[354].

Основываясь на кремлевских слухах, Вергелис предполагал потом, что к рождению его детища был причастен не кто иной, как сам Мао Цзэдун, который якобы раскритиковал Хрущева за то, что тот своей ограничительной «еврейской политикой» дает козыри в руки «всемирной буржуазной прессы, обвиняющей СССР в антисемитизме». Будто бы после этого Вергелиса вызвал к себе Суслов, объявивший о санкционировании издания нового еврейского журнала[355].

Если все так и обстояло на самом деле, то можно предположить, что главный советский идеолог, скорей всего, лишь озвучил Вергелису решение, уже принятое Хрущевым. Ведь самого Суслова очень трудно заподозрить в филосемитизме хотя бы уже потому, что тот активно организовывал при Сталине антикосмополитическую кампанию. Да и принимая осенью 1956 г. делегацию компартии Великобритании во главе с главным редактором «Дейли уоркер» Дж. Р. Кэмпбеллом, он в ответ на его сетования по поводу отсутствия в СССР издательской деятельности на идише резко отрезал: «Мы не будем возрождать мертвую культуру»[356].

Дав согласие на издание еврейского альманаха в СССР, Хрущев главным образом стремился накануне XXII съезда «ублажить» западных либерал-коммунистов, активно критиковавших его за недостаточное преодоление сталинского антисемитизма. Комментируя 26 августа 1961 г. выход первого номера «Советиш Геймланд», «Нью-Йорк тайме» ликовала: «Идиш выиграл раунд в борьбе с Кремлем…»[357]

И пусть оптимизм этой ведущей американской газеты, в которой ничего не знали о реальной подноготной эффектного рождения советского еврейского альманаха, выглядел тогда чрезмерным, тем не менее в историческом смысле он оказался оправданным.

* * *

Сколь упорная, столь неумная и недальновидная политика хрущевского руководства по негласному замалчиванию возникшей в годы сталинского правления еврейской проблемы обернулась тем, что она, став очень скоро секретом Полишинеля, превратилась в вечно саднящую и незаживающую язву на теле коммунистической империи. Этот хронический недуг, действуя в совокупности с другими поразившими Советский Союз социально-политическими хворями, медленно, но верно подтачивал его жизненные силы и в итоге привел к его развалу и гибели. Не сумев разрубить системную пуповину, связывавшую его режим со сталинизмом, Хрущев старался всячески замаскировать еврейскую проблему, полученную им в наследство от Сталина. Этим он не только лишил себя поддержки либеральной интеллигенции внутри страны, но настроил против СССР западных левых, в том числе и социально влиятельных деятелей еврейского происхождения, которые ранее неизменно поддерживали советское государство и создавали ему за рубежом привлекательный имидж.