Читать книгу - "Убийство демократии - Уильям Блум"

В прессе история освещалась таким американо-патриотическим образом: Барьентос выжил только потому, что пуля попала в серебряные крылья ВВС США, которые он носил на своей униформе. Это стало решением проблемы и снискало большое сочувствие к храброму генералу, тем более, как отмечает один боливийский историк:

Командующий армией и политической оппозицией «публично намекнул, что полиция Паса была ответственна за предполагаемое нападение. Со стороны других высокопоставленных чиновников также было оказано сильное давление на Паса: чтобы оправдать себя самого, нужно было взять Барьентоса в кандидаты в вице-президенты. Пас понял, что не сможет отказаться» [15].

Спустя десять дней после загадочного инцидента президент заменил Фортуна на Барьентоса. Предвыборная кампания продолжилась.

Сам Барьентос позже признал, что без покушения он никогда не стал бы вице-президентом [16]. Далее, восемь месяцев в качестве кандидата и вице-президента помогли завершению всех дел, необходимых для того, чтобы после 12 лет политического забвения вооруженные силы начали действовать и организовали переворот с минимумом сопротивления — и даже с определенной поддержкой.

Власть Барьентоса узаконила действия вооруженных сил, а генерал регулярно использовал свою политическую платформу, чтобы поддерживать вооруженные силы и защищать их от укоренившегося антимилитаризма. Он осуждал ополченцев, призывал к их роспуску, но при этом сделал сомнительный шаг по подрыву авторитета правительства, вице-президентом которого он являлся, публично критикуя президента и НДР — особенно их отношение к вооруженным силам — и поддерживая антиправительственные группы. Эта тактика должна была доказать слабость президента и помогла сплотить на стороне Барьентоса многих офицеров, которые до того не были уверены в его мудрости, в безопасности возвращения на политическую арену и в собственной политической силе [17].

В дальнейшем о «ранении» Барьентоса почти ничего не было слышно, хотя во время этого периода он «чудесным образом» избежал нескольких других предполагаемых попыток убийства, включая бомбу, которая взорвалась в его автомобиле, когда в нем никого не было, или еще одну бомбу, которая каким-то образом попала под его кровать. Он воспользовался последним случаем, чтобы объявить, что у него «было больше врагов в рядах НДР, чем среди оппозиционеров» [18].

Паса Эстенссоро переизбрали, потому что оппозиция, заявившая среди всего прочего о несправедливости избирательной процедуры, решила воздержаться. Боливийская политика, представлявшая собой мазохистский, непонятный беспорядок, застряла в его горле, не давая возможности сделать вдох. Повсеместное недовольство, являясь результатом давних обид и личных стремлений, вылилось в ряд забастовок, демонстраций и жестких конфронтаций. В этих условиях Барьентос, который поддержал своим авторитетом диссидентские элементы, нападал на осажденного президента и взял на себя роль защитника порядка. Затем, в октябре, вице-президент отбыл в свой родной город и объявил себя мятежником.

Этот период общественного хаоса и правительственного кризиса, возможно, ускорил переворот, убедив некоторых все еще сопротивляющихся офицеров, испытывавших отвращение к непрекращающейся гражданской войне. Выступление вооруженных сил против Паса в начале ноября было встречено с удовлетворением многими слоями населения.

Три года спустя опытный корреспондент «Вашингтон пост» в Латинской Америке Джон Гошко (John Goshko) сообщил: Пас «все еще настаивает, что Фокс стоял за его отстранением. Среди сведущих в политике боливийцев трудно найти того, кто с этим не согласен» [19].

Рене Барьентос вел неумолимо жесткую линию по отношению к рабочим оловянных рудников. Он добился колоссального 50-процентного сокращения их зарплат. Лидеру шахтеров Хуану Ленину, как и лидерам НДР, было приказано покинуть страну, а Федерацию горняков Боливии, которой он руководил, запретили. Всем боливийским объединениям было предписано реорганизоваться в соответствии с рекомендациями, разработанными для создания аполитичного рабочего движения.

Затем в действие вступила армия. Повторное вторжение и оккупация оловянных рудников казались правительству необходимыми для умиротворения ультраактивных шахтеров. Борьба была кровавой: только за один рейд — La Noche de San Juan, как он стал печально известен, — погибли 70 шахтеров [20]. Революция 1952 года закончилась.

В этой ситуации Соединенные Штаты не были безразличными наблюдателями. В феврале 1966 года министр обороны Роберт Макнамара (Robert McNamara), представляя свою очередную «Оценку международной ситуации», сказал комитету Конгресса: «Насилие в добывающих областях и городах Боливии время от времени проявляется, и мы помогаем этой стране улучшить подготовку и обеспечение ее вооруженных сил» [21].

Это было все, что министр обороны имел сообщить о Боливии, — обычный отчет, в рабочем порядке написанный неким безликим сотрудником Пентагона, обыденно представленный Конгрессу, как будто американское вмешательство было самой естественной и безвредной вещью в мире.

Столь же естественной, как и американские финансовые вливания в Барьентоса. Антонио Аргуедас (Antonio Arguedas), министр внутренних дел при Барьентосе, позже сообщил, что ЦРУ вложило 600 тысяч долларов в боливийского лидера в 1966 году, когда он решил проводить выборы. Несколько правых партий получили меньшие суммы.

Аргуедас, агент ЦРУ, который в 1968 году предоставил миру дневник Че Гевары, утверждая, что Управление слишком на него давило, также показал, что корпорация «Галф ойл» (Gulf Oil) пожертвовала 200 тысяч долларов на кампании Барьентоса и его вертолет для совершения полетов по стране. «Галф ойл» впоследствии признала, что боливийским офицерам, главным образом Барьентосу, было заплачено в общей сложности 460 тысяч долларов в виде «политических вкладов» в периоде 1966 по 1969 год — по рекомендации ЦРУ, хотя нефтяную компанию подталкивать особенно и не требовалось. В результате боливийский президент открыл экономику для транснациональных корпораций в большей степени, чем его предшественники, давая «Галф ойл» особенно щедрые привилегии [22].

За два года — с того момента, как Че Гевара перестал появляться на публике в начале 1965 года, — он, по слухам, в разное время находился в Доминиканской Республике, Бразилии, Венесуэле, Колумбии, Перу, Чили, Гватемале, Конго (что было правдой), Китае, Вьетнаме и даже Нью-Йорке — «всегда в процессе подготовки революции вместе с некоей угрожающей и таинственной группой отчаянных десперадос» [23]. Также ходили слухи, будто он сошел с ума и был помещен в психиатрическую лечебницу, или был заключен в тюрьму, или казнен его бывшим товарищем по оружию Фиделем Кастро за то, что подрывал его авторитет. Эти и другие подобные истории, скорее всего, были делом рук ЦРУ. Управление, всегда такое изобретательное, начало распространять в прессе негативные спекуляции об исчезновении Че Гевары уже осенью 1965 года в надежде, что он вновь появится, чтобы положить конец этим историям [24].

Когда в начале 1967 года в штаб ЦРУ начали поступать свидетельства того, что Че вел группу партизан по южным горам Боливии, среди некоторых сотрудников Управления возник вполне объяснимый скептицизм. Однако, так как ЦРУ было одержимо поиском легендарного партизана, Управление запустило многоступенчатую операцию.