Читать книгу - "Как избежать гражданской войны - Юрий Болдырев"

Ну, слава Богу — а то я раньше думал, что вся деятельность Счетной палаты для чего-то совсем другого, к пресечению коррупции, причем, не вообще где-нибудь в пресловутом Урюпинске, а на самом высшем государственном уровне, отношения не имеющего…

Но вернемся к «расширению полномочий». Посмотрите сами задачи (ст. 5), функции (ст. 13) и полномочия (ст. 14) Палаты. Чего там только нет, вплоть до всякого рода разнообразной «организации взаимодействия». Но в задачах, вместо четкого и ясного «контроль за управлением федеральной собственностью», (напомню, по Конституции управление федеральной собственностью — это прямое полномочие правительства), мы видим что-то, скажем так, мутноватое: «определение эффективности и соответствия нормативным правовым актам Российской Федерации порядка формирования, управления и распоряжения федеральными и иными ресурсами в пределах компетенции Счетной палаты, в том числе для целей стратегического планирования социально-экономического развития Российской Федерации» (п. 3 статьи 5 закона). Подпадает ли под это «высоконаучное» определение и то элементарное и жизненно необходимое, что вправе ждать от Счетной палаты общество — контроль за деятельностью правительства страны в сфере управления всей нашей колоссальной госсобственностью, включая наши недра, средства резервных и прочих фондов и т. п.? Может быть, да. А может быть, и нет. Но зачем же оставлять столь важные вопросы, требующие сугубой ясности, на усмотрение того или иного состава суда, самым недвусмысленным образом зависимого у нас от президента? Не говоря уже о том, что, даже если опасения напрасны и все самое сущностное под эти лукавые формулировки подпадает, тем не менее, никакого «расширения» полномочий Палаты в этом, разумеется, нет — в исходный закон 1995-го года мы, несмотря на мощное тогда противодействие ельцинской администрации и «реформаторского» правительства, эту ключевую суть заложили, причем, четко, ясно и недвусмысленно. Благодаря чему, собственно, общество и получило информацию и о пресловутых «кредитно-залоговых аукционах», и о ходе реализации соглашений о разделе продукции на сахалинском шельфе (и о масштабах ущерба России от этих соглашений), и об утрате контроля страны за стратегической собственностью, включая важнейшие оборонные предприятия, и об итогах приватизации в целом, и о нарушениях и злоупотреблениях в Центральном банке, и судьбе «анти-кризисного» транша МВФ в 4,5 млрд. долл. в 1998-м году, и о целенаправленно созданной схеме в Эрмитаже, позволяющей подменить вывозившиеся за рубеж экспонаты, и т. п.

В то же время, добавлены «функции» вроде «проведение проверки бюджетов субъектов Российской Федерации и местных бюджетов — получателей межбюджетных трансфертов из федерального бюджета» (п. 5. статьи 13). Что это? Ответ: перевод в мелкотемье. Но ведь для этого у самой исполнительной власти на всех ее уровнях более чем достаточно своих внутренних контрольных органов, начиная с Контрольного управления президента…

Поясню: если бы это было сформулировано как право, а не обязанность (функция) — никаких возражений. А так — не федеральной Счетной палаты это дело. Президент, Правительство и их органы внутреннего контроля сами должны этим заниматься, выявлять недостатки и наказывать виновных. А Счетная палата от имени общества должна проверять лишь, как президент и правительство организовали и обеспечили внутренний контроль, выявляют ли своевременно нарушения и адекватные ли санкции применяются к виновным. Для этого у Счетной палаты должно быть право на проведение встречной проверки, то есть, считай, перепроверки после правительственных органов, но никак не подмены собой органов внутреннего (правительственного) контроля.

А что такое «проведение аудита систем финансовых расчетов в целях содействия формированию эффективной национальной платежной системы» (п. 12 статьи 13)? Это тот же перевод Палаты из грозного внешнего контролера (каковым для всей исполнительной власти ей положено быть) в некоего помощника, оказывающего «содействие».

Более того, если внимательно прочитать новый закон, от глаз не ускользнет недвусмысленный перевод Палаты на уровень контроля за какими-то ведомствами, бюджетополучателями и тому подобной для Счетной палаты, уж извините, мелочевкой, но никак не за правительством в целом.

И это — так распиаренное «расширение полномочий»?

И венец «расширения полномочий» Палаты — то, что они назвали «стратегическим аудитом». Но это надо цитировать: «Стратегический аудит применяется в целях оценки реализуемости, рисков и последствий результатов реализации стратегических целей обеспечения безопасности и социально-экономического развития Российской Федерации. Оценке подлежат конечные (целевые) и достигнутые (текущие) значения ключевых национальных показателей, отражающие степень и качество реализации социально-экономических эффектов и совокупных эффектов социально-экономического развития Российской Федерации» (п. 7 статьи 14).

Помните детскую игру «убери лишнее»? К сожалению, ее своевременно не догадались применить к словосочетаниям типа «последствий результатов реализации». И вопрос для самопроверки: если люди так рвутся посвятить себя «стратегическому аудиту» и во что бы то ни стало взяться за оценивание «качества реализации социально-экономических эффектов», то от чего другого, может быть, для всех нас более важного, они хотят уклониться? Уж не от элементарного ли контроля, в котором, вместо псевдонаучной тягомотины, надо давать четкий и ясный ответ на вопрос, на дело пошли деньги или банально украдены?

С «расширением полномочий» парламента, его фракций и даже оппозиции еще смешнее.

Напомню: с щедрого президентского плеча теперь парламентские фракции получили право вносить кандидатуры на должности председателя и аудиторов Палаты. Не прямо вносить — это было бы слишком либерально: а ну как какая-то безответственная фракция внесет не ту кандидатуру? Нет — через фильтр Совета Думы. Фракций в Думе сейчас, как известно, четыре, но Совет Думы вносит далее лишь три кандидатуры, как можно догадаться, наиболее приемлемые для думского большинства — то есть, это «расширение прав фракций» уже смешно (если бы не было так грустно). Главное же дальше: кому Совет Думы это все вносит? Ясное дело — Президенту, который из этих кандидатур выбирает ту, что ему более мила. А если ни одна не мила? Не беда! Тогда Президент вносит в Думу … любую другую кандидатуру.

Остается лишь вновь вопрос для самопроверки: и зачем тогда весь этот цирк? Притом, что по Конституции-то Президент здесь вообще ни при чем. По Конституции формирование Счетной палаты — суверенное право Думы и Совета Федерации, без какого-либо даже намека на участие Президента.

Правда, стоит добавить, что «инновация» с участием президента в том, что по Конституции вообще не его дело, не нова. Ограничили полномочия парламента (точнее, он сам, как унтер-офицерская вдова, себя таким образом «высек») в самостоятельном формировании Счетной палаты еще в 2003-м году. Нынешняя же новация достойна восхищения: если в течение последних десяти лет президент пользовался антиконституционным (ограничивающим конституционное право на выдвижение кандидатуры любого депутата) правом монопольно выдвигать кандидатуры руководителей Палаты произвольно, то теперь он будет пользоваться тем же и столь же антиконституционным правом с несущественным ограничением. А именно, сначала должен рассмотреть кандидатуры от фракций, прошедшие через чистилище Совета Думы, и лишь после этого внести кандидатуру. Причем, внести кандидатуру … любую — вовсе даже не обязательно из числа предложенных, так старавшимися ему угодить депутатами…