Читать книгу - "Гестапо. Террор без границ - Юрий Бем"

Болезнь глаз усилила в характере Маринуса тщеславие и честолюбие. Его постоянно угнетала мысль о том, что жизнь скоро оборвется и он ослепнет раньше, чем успеет добиться своей цели. Главным для юноши был его успех, который заставил бы окружающих говорить о нем.

В Лейдене Маринус вступил в коммунистический союз молодежи, заявив, что он «чувствует силу коммунистического движения». Но в нем не было того энтузиазма, которого коммунистическая партия требовала от своих членов. Маринус находился в постоянном конфликте с членами организации. Четыре раза он выходил из комсомола и три раза снова вступал в него. И каждый раз уходу предшествовала попытка Маринуса взять руководство в свои руки.

Ван дер Люббе попробовал себя в разных профессиях, но все время мечтал о чем-то из ряда вон выходящем, о большой удаче, которая сразу должна выдвинуть его на первое место. Зимой 1927 — 1928 года он работал младшим официантом при буфете на Лейденском вокзале, летом 1928 года — лакеем в отеле Нордвика. В промежутках занимался торговлей.

Летом 1930 года ван дер Люббе отправился во Францию в город Кале. По возвращении оттуда он рассказал друзьям о том, что сделал несколько попыток переплыть пролив. Маринус искал славы, но она ему не давалась. Хвастливые рассказы о его плавании вызывали у большинства собеседников скептические улыбки и насмешки.

Тогда у Маринуса родилась новая идея. Он замыслил большое «рабочее, спортивное и образовательное путешествие по Европе и СССР». Однако ван дер Люббе перессорился с товарищами по предполагаемой поездке и ограничился вояжем в апреле 1931 года в Германию. 28 апреля ван дер Люббе арестовывали в Гронау (Вестфалия) за продажу на улице открыток, изображавших его и его приятеля Хольверда. После пожара рейхстага правительство Гитлера распространило версию, будто бы ван дер Люббе был арестован за продажу коммунистической литературы. Вернувшись в Лейден, ван дер Люббе окончательно порвал с коммунистическим движением и при любой возможности стал нападать на коммунистическую партию.

Во время своей первой поездки в Германию ван дер Люббе познакомился с человеком, который сыграл решающую роль в его судьбе. Это был доктор Георг Белл, натурализовавшийся в Германии шотландец, игравший видную роль в немецком националистическом движении.

Маринус ван дер Люббе оставался в Лейдене недолго. В сентябре 1931 года он снова выехал в Германию. Несколько дней жил в Мюнхене, постоянно встречаясь с Беллом, который ввел его в свой круг и познакомил с Ремом. Поскольку ван дер Люббе был гомосексуалистом, имеются сведения о том, что между ним и Ремом существовала любовная связь. Через какое-то время Маринус снова появился в Лейдене, но через два месяца в третий раз отправился в Германию. 1 и 2 июня 1932 года он ночевал в Зерневице (округ Мейсен в Саксонии), где его видели в обществе гласного Зоммера и владельца садоводства Шумана, которые были членами национал-социалистской партии. После пожара рейхстага Зоммер сообщил бургомистру Броквицу о пребывании ван дер Люббе в Зерневице. Этот факт официально запротоколировали. Ван дер Люббе оставался еще несколько дней в Германии.

У себя на родине Маринус вел упорную борьбу против коммунистов. 6 октября 1932 года он участвовал в митинге в здании хлебной биржи в Лейдене, на котором главным оратором был лидер голландских фашистов И.А.Баарс. На другом собрании бастующих шоферов ван дер Люббе зашел еще дальше. Он резко обрушился на коммунистическую партию, нападая в самых крайних выражениях на ее политический курс, и призывал бастующих к террористическим актам вопреки линии коммунистов. Аргументы, с которыми ван дер Люббе выступал в последние месяцы 1932 года, носили явную печать фашистской идеологии.

Заявив знакомым, что у него есть важное дело в Германии, ван дер Люббе оставил Лейден в середине февраля 1933 года.17 февраля он ночевал в Глиндове, а 18 февраля отправился далее, в Берлин, где встретился со своими друзьями — национал-социалистами, с которыми его познакомил Белл.

27 февраля 1933 года ван дер Люббе арестовали в горящем здании рейхстага[10].

При зареве пожара разыгрывалась мистификация, героем которой несколько часов был ван дер Люббе. После этого он уступил сцену подлинным главным актерам — Герингу и Геббельсу.

Почему в качестве орудия они выбрали именно ван дер Люббе?

До апреля 1931 года он был членом голландской коммунистической партии. Агенты Геринга и Геббельса полагали, что этого достаточно для того, чтобы обвинить коммунистов в поджоге рейхстага.

Гомосексуальные связи ван дер Люббе с национал-социалистскими вождями, его материальная зависимость от них делали его покорным рабом поджигателей. А голландское подданство Маринуса облегчало Герингу и Геббельсу задачу: представить пожар рейхстага как дело интернационального заговора.

Геринг и Геббельс объясняли поджог рейхстага происками интернационального коммунизма. С этой целью были арестованы и обвинены в соучастии три болгарина: Благой Попов, Васил Танев и Георгий Димитров, хотя они не имели никакого отношения к этому делу.

По всем этим соображениям именно ван дер Люббе оказался подходящей фигурой, и нацисты избрали его орудием преступления.

Мы не случайно так подробно остановились на личности ван дер Люббе. Дело в том, что в последующем лейпцигском процессе в Верховном суде Третьего рейха, открывшемся 21 сентября 1933 года, все обвинения по поджогу рейхстага национал-социалисты предъявляли коммунистам. Поэтому коммунистические функционеры, и в первую очередь выступавший на суде Георгий Димитров, провели большую работу по установлению личности ван дер Люббе и на основании достоверных данных и свидетельских показаний убедительно доказали полную непричастность коммунистов к этому делу, что нашло широкий отклик общественности не только в Советском Союзе, но и во многих странах мира.

После поджога рейхстага достаточно было и трех дней, чтобы всему мировому сообществу стало ясно, что эту провокацию организовали члены национал-социалистской партии Германии во главе с их лидерами. Избрание в качестве орудия преступления ван дер Люббе оказалось огромным просчетом нацистов. Так, газета «Тан» писала 1 марта 1933 года: «Официальное сообщение, очевидно, преследует цель довести население до бешенства и восстановить его против левой оппозиции. Нет возможности проверить утверждения полиции. Можно только констатировать, что пожар рейхстага приходится весьма кстати для выборной пропаганды правительства. Он служит предлогом для мер, направленных не только против коммунистов, но также против социал-демократов, и для того, чтобы поставить штурмовые отряды и «Стальной шлем» на одну доску с вооруженными силами». В том же номере газеты говорилось, что «демократические и левые круги Берлина скептически отнеслись к утверждениям о виновниках поджога».

На следующий день эта же газета опубликовала новые материалы: «Арест ван дер Люббе и его признание недостаточны для того, чтобы приоткрыть завесу над тайной этого пожара».

Лондонская газета «Ивнинг стандард» сообщала 1 марта 1933 года: «Нас удивило бы, если бы мир принял за чистую монету заявление Гитлера, что пожар рейхстага — дело коммунистических поджигателей».