Читать книгу - "История Спарты (период архаики и классики) - Лариса Гаврииловна Печатнова"

в этих общинах и поддержания в них порядка[875]. Двадцать гармостов, о которых идет речь в схолиях к Пиндару, скорее всего, и были такого рода магистратами. Судя по их количеству, они присутствовали чуть ли не в каждом городке периеков[876]. Как полагает Г. Шёманн, эти ранние гармосты были спартанскими функционерами, посылаемыми в города периеков для надзора за порядком без права вмешательства в местное самоуправление[877]. В особо важные пункты могли посылаться гармосты, наделенные более широкими полномочиями и сопровождаемые гарнизоном. Одним из таких ответственных гармостов был, по-видимому, киферодик (kuqhrodivkh»), магистрат, ежегодно посылаемый на Киферу (Thuc. IV, 53, 2). То, что киферодик был одним из гармостов, заставляет думать надпись с острова Кифера, где упоминается гармост (IG, V, 937). В качестве военного коменданта киферодик возглавлял постоянно присутствующий там спартанский гарнизон и был одновременно гражданским администратором[878].

Модификацией этих древних гармостов можно считать новый их тип, который появился и сформировался в ходе Пелопоннесской войны. Пространственное расширение ареала военных действий и одновременное проведение армейских операций в нескольких местах потребовали от спартанцев нового подхода к своим военным руководителям. Одних царей в качестве главнокомандующих уже не хватало. Поэтому Спарта уже в период Архидамовой войны делает первые шаги по выработке новой методики, пригодной для ведения военных действий на отдаленных от Спарты территориях. Так, Брасид и подчиненные ему офицеры в 424–422 гг. полностью реализовали практику посылки в союзные города особых командиров с гарнизонами, которые, собственно говоря, уже были прообразом гармостов Лисандра.

Армия Брасида фактически являлась армией нового типа, в которой спартанское гражданство было представлено только офицерским корпусом. Из среды своих офицеров Брасид, очевидно, назначал комендантов в халкидикские города, перешедшие на сторону Спарты (Thuc. IV, 123, 4; 130, 4; cp.: IV, 132, 3). Но такая практика не нашла одобрения в Спарте и спартанские власти прислали своих людей в качестве гармостов, дабы «не вверять управление случайным людям» (Thuc. IV, 132, 3). Подобная оперативность эфоров, по-видимому, свидетельствует о ясном понимании ключевой роли военных комендантов на данном этапе войны.

Таким образом, необычайность экспедиции Брасида определяется не только изменением общей стратегии войны и характера военных действий, но и появлением нового типа отношений между Спартой и ее военными союзниками. По сути дела, перед нами уже начало процесса объединения греческих полисов в Спартанскую державу, реализовывавшегося посредством гармостов и гарнизонов.

Фукидид, говоря об офицерах Брасида — командирах отрядов и комендантах союзных городов, — нигде не употребляет термина «гармосты», а, как правило, использует слово с гораздо более общим значением — a[rconte» (IV, 132, 3). Г. Парк полагает, что отсутствие термина «гармост» в истории Фукидида объясняется только тем, что он вообще избегал употреблять какие-либо технические выражения и при окончательной редакции своей «Истории» заменял их на слова с более нейтральным и общим значением[879].

По мнению Г. Парка, и сам Брасид, и начальники его гарнизонов уже носили титул «гармост», а их функции в целом совпадали с функциями классических гармостов начала IV в.[880] Однако нельзя исключить и другой возможности: во времена Брасида слово «гармост» еще не использовалось как специальный термин для обозначения военных комендантов, несущих свою службу за границей. Вполне вероятно, что впервые в таком качестве оно стало употребляться только в 413 г., в момент массового отложения союзников от Афин. И Фукидид, рассказывая о назначении Алкамена гармостом Лесбоса, возможно, зафиксировал первый случай употребления слова «гармост» в своем новом качестве (VIII, 5, 2)[881].

После сицилийской катастрофы начался процесс разложения Афинской архэ. Спарта при этом избрала один и тот же метод помощи всем желающим отпасть от Афин. Вместо того чтобы просто освобождать города, она стала посылать и оставлять там на длительное время своих офицеров с гарнизонами. Первоначально это, конечно, было вызвано стратегической необходимостью, но позднее гарнизоны и гармосты стали главным средством, объединяющим города в Спартанскую державу. Как отмечает Эд. Мейер, целый комплекс причин толкнул Спарту на повсеместное внедрение гармостов с гарнизонами. Первоначально новые союзники связывали со Спартой большие надежды на решение их местных проблем. Местные олигархи часто даже сами просили прислать им гармоста с гарнизоном. Они нуждались в опоре против народа, лишенного своих прав и тяготевшего к Афинам[882]. Кроме того, Спарта должна была защищать союзные города на фракийском побережье от варваров материка, а острова и гавани — от пиратов, усиливших свои позиции благодаря войне и исчезновению афинского контроля. Наконец, азиатские прибрежные города также искали у Спарты помощи против растущего могущества персидских сатрапов[883].

Как справедливо отмечает Г. Парк, функции гармостов в Спартанской державе соответствуют до известной степени функциям некоторых магистратов в других греческих полисах[884]. Так, например, Коринф ежегодно посылал в свою колонию Потидею на Халкидике уполномоченных, называемых эпидамиургами (ejpidamiourgoiv) (Thuc. I, 56). Они, по-видимому, представляли собой верховных инспекторов, которые должны были обеспечивать самую тесную связь Потидеи с Коринфом. Скорее всего, эпидамиурги посылались без армии и на местное самоуправление никак не влияли. Более близкая параллель к спартанским гармостам — епископы (ejpivskopoi) и фрурархи (frouvrarcoi) Афинской державы. Их сравнение между собой было, очевидно, традиционным. Так, Феофраст у Гарпократиона говорит, что спартанцы посылали в города гармостов, а не ejpivskopoi или fuvlake». Но в отличие от гармостов афинские епископы были скорее гражданскими магистратами, чем военными (Schol. ap. Aristoph. Av. 1023). Они, по-видимому, посылались только временно для организации внутреннего управления в некоторых подчиненных Афинам общинах, а за сохранность установленного епископами порядка отвечали уже чисто военные функционеры — фрурархи.

По мнению Г. Парка, было и иное отличие афинских фрурархов и епископов от спартанских гармостов. Он полагает, что «гармосты не могли быть моделью афинских фрурархов уже потому, что последние в отличие от гармостов назначались от случая к случаю. Конечно, обе эти должности, — продолжает Г. Парк, — были вызваны к жизни одной и той же причиной — необходимостью контролировать внутренние правительства подчиненных городов. Эта необходимость для Спарты с самого начала была постоянной, а для Афин она возникла позднее и, вероятно, была только спорадической»[885]. Впрочем, насколько правильна эта мысль Г. Парка, трудно сказать. У нас нет достаточно материала, чтобы с какой-либо долей уверенности судить о сроках исполнения афинскими епископами и фрурархами своих должностей. В любом случае кажется маловероятным непостоянный, спорадический характер службы фрурархов: ведь однажды поставленные в союзные города афинские гарнизоны, надо думать, сохранялись там надолго.

С самого начала можно проследить четкое разделение гармостов по соответствующим территориям, которые они должны были