Читать книгу - "Скифская история - Андрей Иванович Лызлов"

[ибо долговаты суть], имеющия дверцы кришталныя резныя дорого оправлены. А во всяком шафе дватцать четыре книги, единако оправлены, единако и край подписано имеют, дивным воистинну художеством, в них же точию чтет сам султан.

А яко оныя шафы нискии суть, того ради султан, по своему турецкому обычаю седящи на земли на возглавии, сквозе кришталь оный купно все книги видит и не востающи от земли вземлет куюждо ко прочитанию. А над теми шафами в которых книги лежат – другия вышния шафы, иным художеством соделаны и оттворени, ибо не имеют никаких дверей. В те шафы во всякой вторник полагают по три мешечка денег: во едином червонныя золотыя, а в двух денги новыя и недавно кованыя в его миниции. Ис тех мешков раздает султан тем, кто ему угоден явится: часть смехотворцем своим, часть глухим оным, такожде и карлом, часть же в разныя милостыни.

В первой книгохранителнице общей, в ню же входят читати ближние ево юноши, есть книги различных языков, все писаные, а наиболши по гречески. Междо ими же есть сто двадесять книг долготою по два локти, а на пол локтя точию широких, еще царя Константина Великаго, изрядно украшенных и зело на тонком паргамине писаны, яко видети мнится тафта тонкая.

В них же писан старый и новый закон, и жития святых, и различныя истории, а все златыми буквами. Во оправе суть все сребреной и позлащеной, бисером и камением драгим украшенной. И того ради не дают их никому чести, паче же и посмотрети, разве сами ближныя оныя отверзают я, егда кому показуют их великаго ради прошения.

О аптеке султана турецкаго

Аптека султана турецкаго вещь есть достойная удивлению. Не того ради точию, яко велика и долга есть, но того ради, яко различныя и драгия вещи в себе имеет и многобогатна. Ибо тамо коеждо масла по тридесяти зелно великих и изрядно устроенных сосудов стоит. Такоде коежде сыропу, коеждо водки, и всякой предражайшей материи, и балсамов по тридесяти сосудов всегда полных стоят. А егда которой материи которой сосуд испразнится, то вскоре свежей на то место положат, дабы никако праздный сосуд обретался.

Сие же не токмо о ликтворах или елексирах разумеется, но и о мастех, и составах различных, и драгостех всяких, и запахах, их же такожде по тридесяти сосудов стоит. Вси бо сии сосуды дорого и изрядно велми под един цвет зделаны, яко есть чему подивитися, во всякую полату пришедши.

В той аптеке всегда работают триста аптекарей, осмьнадесять алхимистов и четыре суть началные над ними, иже благочиния дозирают, их же называют приорами. В той же аптеке строят различныя сорбеты в питие султану и пашам его, а болшую часть делают его из соку лимоннаго и из лучших сахаров.

На сие паче изо всех сахаров сок вытиснут есть, ибо его свежей еще на тростях от всея Кандии на султана закупают, и все лимоны из Кании – сей град обретается тамо же в Кандии, к западу на конец острова стоящий, ибо той град взял турок лета от Рождества Христова 1645-го, по том и всю Кандию обладает усилует прияв от венециян; но убо и облада ею вскоре повелевши церковником христианским и епископом выехати оттуду и взяти с собою образы святых и вся одежды церковныя, ибо церкви вскоре в мосхеи преврати; и пашу своего тамо новаго с титлом всеа Кандии постави; и поведают, яко несть во всем государстве турецком лучши канейских лимонов.

Соделавши убо из них онаго сорбету, блюдут от году в великих сосудех порцелляновых, на то учиненных, к потребе самому султану. Сего сорбету взяв едину ложку и положи в чарку растворяют водою: учиняет вкус и запах неисповедимой изрядный. Ибо сам тот сок мало густоват, наподобие алкерме́су, а егда его роспустят водою бывает питие тако цветно, аки вино стоялое. Чарки ж, в них же тот сок про султана распускают, едини кришталные, иные ентарные, иные стекла кришталнаго и иныя златые, но все драгими каменьми украшены.

Исходит того сорбету на всякой день многое число, ибо дают его не точию пашам елико им годно, но иным чиновником великим, иже в сарае султанском пребывают. Убогим же и работником дают худейшей сорбет, уксусом его распустивши.

По правой стороне той аптеки суть великия четыре полаты, в них же преисполнено вещей заморских, до аптеки належащих, иже дрогериами называют. А по левой стороне той же аптеки такожде четыре полаты великия, в них же сидят различныя водки.

Там же в сарае, где живет сам султан, суть две божницы или мосхеи, одна блиско тех жилищах, где мужеской пол живет, другая при оных, идеже женский. Но яко по обычаю си не имеют никаких колоколов, того ради и у часов нет их; и на тех божницах двух имеют различныя часы, иже поданы во дни и в нощи указуют. Аще же повредятся, то их евнухи султанския починивают, ибо тому изучени суть.

В жилищах же самаго султана есть часы пересыпные изрядно украшены, малыя и великия, едини от времяни до времяни идут, и в нощи познавают их, которой час идет. При их же четверти, и потом получасы пересыпныя, и на целый час, иже не треба обращати, ибо сами вращаются, зане художеством тако учинены суть.

Стол, на нем же ест султан турецкий, зделан сребряной кругло, имеющи около себе кранец, на два перста толстый. Его же поставляют на ногах ниских четвероуголных, такожде сребряных, яко бы седящи на подушке толстой могл с него ясти [аще и всегда на трех подушках обыче сидети, тут же аще и на единой, обаче толстой].

Тот стол около по краям покрывают скатерми изрядными, а средину непокровену оставляют, ничтоже полагающи. И дабы далече руки не протягал ядей ради, которая ему употре́бится, того ради стол обращается, егда его двигнет. Ибо никому же достоит приступати, ниже прикасатися, егда он вкушает, до стола его, дондеже насытится.

В праздники же нарочитыя, иже дважды годом бывают, ест на столе золотом, честными камении украшенном, таковым же художеством, яко и сребряной оный, точию ноги его наподобие винограднаго древа суть учинены. И той превращается такожде на среднем шрубе.

Ествы на стол подают на блюдах глиняных, из изрядной глины деланых. Еств всех вкупе тридесять поставляют яко на обед, так и на вечерю. Которыя блюда с езвами все презрев, султан изберет себе одну точию еству, а двадесять и девять повелит отнести к султяном своим, с которыми живет и