Читать книгу - "Динозавры против млекопитающих. История соперничества, которая не закончилась до сих пор - Юрий Александрович Угольников"

корм в эпоху, когда травянистых растений, прямо скажем, было

маловато? Действительно ли тенденция к освоению жевания

появляется у наших предков и их травоядных родичей задолго до

развития вторичного челюстного сустава и смыкания, окклюзии зубов

в щечной области? Да, у наших предков рано появилась тенденция к

дифференциации зубов, да, они сделали ставку на красную

мускулатуру, но достаточный ли это довод?

Для начала все-таки не только распространение равнинной злаковой

растительности может хорошо стимулировать развитие жевания и

специальных зубов-терок. Пример этому мы находим в кайнозойской

фауне Южной Америки. Там плацентарные с «жевательными» зубами

появились задолго до возникновения степей и чего-то подобного.

Каролина Стремберг объяснила это активным пылевым загрязнением в

тот период. Мощные моляры с ребристой поверхностью помогали

обитателям

Америки

перемалывать

листву,

загрязненную

вулканическим пеплом. Среди травоядных перми и раннего триаса не

было профессиональных жвачных: наиболее распространенные

травоядные поздней перми – раннего триаса, дицинодонты, в

большинстве своем почти полностью утратили зубы (за исключением

двух клыков), но они все же оставались травоядными. Полагаю, они

могли перемалывать пищу своими ороговевшими деснами и, как уже

говорилось выше, хотя должны быть в этом менее приспособлены, чем

современные млекопитающие, все же стали наиболее успешными

травоядными своего времени. Изначально синапсиды, протовеганы, могли выкапывать коренья и перетирать во рту пищу, загрязненную, но

в данном случае не пеплом, а землей. Так как наши предки в силу

влаголюбивости были склонны к созданию подземных сооружений, познакомиться с подземными растениями им ничего не стоило.

Именно для выкапывания кореньев дицинодонты как раз и могли

использовать свои мощные клыки и когти.

Привычка перерабатывать загрязненный корм могла сослужить

добрую службу одним из них – листрозаврам. Большинство групп

дицинодонтов не переживет пермско-триасового вымирания, но те, кто

пережил, торжествуют. Листрозавры испытывают в раннем триасе

неимоверный, хотя и кратковременный рост численности – их останки

встречаются по всей Пангее (на всех современных материках) в

огромном количестве, ничего подобного не происходило позднее ни с

одним крупным позвоночным. И, быть может, именно навык

переработки пищи в ротовой полости здесь им и пригодился. Конец

перми – время сильной вулканической активности, может быть, сильнейшей за всю историю Земли – тогда значительная часть

современной Сибири была залита магмой. Тогда образовались

сибирские магматические трапы, а несколькими миллионами лет ранее

появились магматические трапы на территории современного Китая

(их образование сейчас также связывают с волной вымирания). В это

время, естественно, в атмосферу попадает огромное количество

вулканического пепла. Листрозавры, чьи высоко посаженные ноздри и

глаза сейчас интерпретируются как приспособление к копанию, возможно, были к этому времени существами, наиболее успешно

питавшимися загрязненными почвой кореньями. Они оказались

идеально приспособлены к новым условиям – кроме них есть

растительную массу, обильно покрытую вулканическим пеплом, не

мог почти никто. Помимо того, вулканы выжгли растительный покров

на огромном пространстве, чем могли вызвать усиление эрозии со

всеми ее прелестями – временным опустыниванием и пылевыми

вихрями (также увеличивавшими загрязнение). В общем, для

листрозавров наступил краткий век благоденствия. Однако

вулканическая активность прекратилась. Растительный покров

восстановился, на смену листрозаврам пришли травоядные новой

эпохи, лучше приспособленные к другим, хотя также специфичным

кормам.

Вернемся к хищникам мезозоя. В эпоху расцвета динозавров, в

юрский период, в середине мезозоя добычу не приходилось

отыскивать, выслеживать – взрослые зауроподы, в общем, ни от кого и

не убегали (да у них при всем желании это и не получилось бы).

Главной их формой защиты был гигантизм. Травоядным, как уже

сказано, в первой половине мезозоя приходилось очень туго в плане

питания малоэффективными кормами (гинкговыми, чекановскиевыми, хвойными). Так как жевать динозавры еще не умели (да и

бессмысленно это было в раннемезозойских условиях), основную

работу по переработке пищи исполняли у них гастролиты и живущие в

кишечнике симбионты. Чтобы эффективно справляться с растительной

пищей юрского периода, этих симбионтов должны быть просто армии.

Кишечники у юрских и позднетриасовых травоядных были огромны, переносить их раздутые животы на двух ногах было сложно – они

возвращались к опоре на четыре конечности, но это автоматически