Читать книгу - "Церкви в политике и политика в церквях. Как современное христианство меняет европейское общество - Роман Николаевич Лункин"

они перестали отражать религиозное многообразие страны. Во многих регионах в 2000-е гг. произошла «зачистка» списков регистрации – были оставлены лишь более или менее «традиционные» религиозные объединения, а остальные испытывали трудности, поскольку их присутствие или рост численности нарушали официальную статистику.

В то же самое время и сами верующие потеряли доверие по отношению к представителям власти. Протестанты перестали регистрироваться, так как существовать в рамках религиозной группы можно вполне легально согласно законодательству РФ, и при этом группу сложно контролировать, ей не надо разбираться со сложной отчетностью, нанимать каждый раз бухгалтера и юриста, готовиться к проверкам Минюста РФ и прокуратуры. По словам заместителя главы Российского союза евангельских христиан-баптистов Евгения Бахмутского (в интервью автору в 2009 г.), церквям действительно легче существовать без регистрации, но в целом Союз поощряет регистрацию общин, так как чиновники используют динамику численности общин для оценки влияния того или иного направления. Президент Евангельского христианского миссионерского союза и пастор церкви ЕХМС в Майкопе (Республика Адыгея) Александр Корнев (в интервью автору в 2012 г.) отмечал, что значительная часть протестантских общин – до двух третей, предпочитает оставаться «в тени», в качестве домашних групп, чтобы не усложнять себе жизнь (отчетностью и арендой помещений, что также сложно сделать). Дома молитвы, соответственно, регистрируются на частное лицо, как в советское время. Ситуация усугубилась после принятия в 2009 г. нового Закона о некоммерческих организациях, который распространял общие правила отчетности и на религиозные объединения – впоследствии отчетность для религиозных объединений была упрощена. Общая политическая ситуация, связанная с увеличением влияния РПЦ, с ужесточением контроля за общественными объединениями с лета 2012 г., еще больше укрепила уверенность протестантов в том, что лучше существовать в рамках «домашних групп».

На основании данных полевых исследований, изучения списков зарегистрированных религиозных объединений в субъектах РФ и данных самих церквей очевидно, что реальная численность протестантских общин и групп превышает число зарегистрированных, по крайней мере, в два раза. В середине 2000-х гг. количество протестантских общин можно было оценить в 6–8 тыс. (2 млн верующих)[606].

К 2014 г. численность церквей и групп по данным самих союзов и по данным полевых исследований достигла 10 тыс., а численность верующих составляет около 3 млн чел. Подсчитать более точно сложно, так как союзы не всегда точно знают, сколько церквей в ассоциациях, которые в них входят, не всегда ведется статистика групп, не учитываются филиалы больших церквей и т. д. При подсчетах мы исходим из того, что, по оценкам многих пасторов, средняя численность церкви в России 250–300 чел., учитывая, что есть маленькие группы в 50 чел. и церкви в 2–3 тыс. чел. Однако реальное влияние протестантских церквей заключается не столько в их количестве, сколько в том социальном, гражданском мировоззрении, в тех смыслах жизни, которые они предлагают обществу[607].

Один из самых масштабных опросов, который позволяет увидеть значение неправославных христиан в общероссийском масштабе и в рамках регионального измерения, был проведен в рамках опроса МегаФОМа в мае – июле 2012 г. (проект АРЕНА)[608]. Анкета включала в себя вопросы по вероисповеданию, по религиозной практике, социально-психологическим характеристикам, национальности и социально-демографические параметры. Полученные данные говорят о том, что число людей, сознательно определяющих свою принадлежность к неправославной конфессии, по-прежнему находится в пределах ошибки выборки (это группы католиков, старообрядцев, протестантов, отдельно и не совсем корректно в анкете был выделен вопрос «исповедую пятидесятничество», хотя это также протестантизм).

Однако даже такого рода опрос, репрезентативность которого опирается в основном на выборку групп по социально-демографическим признакам, отчетливо фиксирует неправославную христианскую религиозность в массовом сознании населения. В небольших региональных или общероссийских опросах (когда опрашивалось в пределах 1,5–2 тыс. чел.) процент протестантов колебался вокруг 1 %. Тогда как в рамках проекта АРЕНА 4 % по России в целом ответили, что исповедуют христианство, но не принадлежат ни к какой конфессии (в некоторых регионах таковых до 10 %). Эта группа «просто христиан» достойна особого внимания, так как это сложносоставная социологическая группа, которая впервые была выделена в столь массовом общероссийском опросе. Она является полноценной группой для анализа, намного выше ошибки выборки.

Основываясь на полевых исследованиях и интервью с верующими, можно сказать, что состав группы «просто христиан» проходит в 79 субъектах РФ, где проживает 98,8 % населения РФ (по данным переписи населения 2010 г.). Отобранные субъекты РФ представляют все федеральные округа и позволяют сопоставлять результаты. В 4 субъектах РФ исследование не проводилось. Это Чеченская Республика, Республика Ингушетия, Чукотский автономный округ, Ненецкий автономный округ. Исходя из объяснения самого ФОМа, стоимость и сроки проведения исследования в этих регионах значительно выше из-за труднодостижимости населенных пунктов, проблем с транспортом и т. п. Количество респондентов: 56900 человек. В каждом субъекте опрашивается 500–800 респондентов. Метод: стандартизированный опрос населения. Технология: интервью по месту жительства респондента (face-to-face). Статистическая погрешность – по России в целом – не более 1 %, по региону – не более 5,5 %. Подробнее по поводу методики проведения опросов Фондом «Общественное мнение» см.: www.fom.ru.

таков: 1) верующие протестантских церквей, которые часто называют себя просто христианами; 2) те, кто был подвержен протестантской или православной миссии, но остался вне конфессии или в околоцерковной среде; 3) те, кто сознательно полагает, что вера в Христа может быть не связана ни с какой конфессии (или не должна быть связана ни с какой конфессией). Их можно назвать «виртуальными христианами» – это «христиане в душе», которые потенциально являются почвой для православной, протестантской, католической или старообрядческой проповеди. Очевидно, что это неидеологические христиане, вера которых не связана со стереотипами и этническими патриотическими маркерами исторической «традиционной» религии – православия, то есть с культурной самоидентификацией. Протестанты как таковые могут составлять от половины до трети группы «просто христиан».

Мировоззренческие опции в рамках проекта АРЕНА лучше всего показывают, какие этические позиции выделяют протестантские церкви на фоне общества в целом и православных в частности. Среди евангельских верующих больше всего тех, кто готов к самопожертвованию, к социальной работе, к занятию бизнесом, к уважению и соблюдению закона, к созданию многодетных семей и уважению традиционных семейных устоев. Среди протестантов самый высший уровень доверия к окружающим, социальной солидарности, но многие хотели бы жить в другой стране, наверное, не в последнюю очередь в силу отношения к ним как к «нетрадиционным сектантам» они не видят «идеала христианской свободной страны» в России. Однако примечательно, что «патриотические» позиции у протестантов одинаковы с православными – любовь к России является приоритетом среди протестантов и среди православных, как, например, и «настороженность по отношению к трудовым мигрантам».

По социально-демографическим характеристикам (по тем, которые значительно отличаются от средних по РФ) протестант – это молодой, от 18 до