Читать книгу - "Хроники и документы времен Столетней войны - Коллектив авторов"

рьяно от них отбивались и выкрикивали свои кличи. В ходе этой схватки многие были убиты, и много шатров повалено наземь.

Одерживая верх с помощью своих товарищей, Пьер с тревогой заметил, что в основном английском лагере уже поднялся переполох и на помощь епископу движутся сеньор Моубрей[710]69, Ричард Лимузенский и Алэн Сирхоунд с 1.400 лучниками. Поэтому, отбиваясь от преследователей, он начал отступление к Турне.

В ходе этого отступления на французов постоянно наседали названные рыцари и лучники, так что им пришлось совершить много подвигов, чтобы прорваться к городу. Наконец, уже выбиваясь из сил, они подошли к воротам, которые смотрели в сторону Валансьенна[711]. Тогда вооруженные горожане распахнули ворота и пришли к ним на помощь с большим отрядом арбалетчиков. Видя это, туда со всех сторон устремились англичане, фламандцы, эннюерцы и немцы, так что уже вскоре перед воротами разгорелся яростный бой.

Ричард Лимузенский, который умел очень метко стрелять из лука, разглядел в толпе сражающихся Пьера де Руссильона и, пустив стрелу, поразил его в голову. Пробив рыцарю лоб, стрела вошла в мозг. От этого удара он упал, но тут же был подхвачен своим племянником, по имени Гильом, который сказал, что отомстит за него. Обрадованный этим обещанием, Пьер оперся о свое копье и сказал, что не уйдет отсюда, покуда не будет отомщен, и попросил племянника поспешить. И тотчас Гильом отважно ворвался в гущу врагов, пробился к названному Ричарду, а затем обхватил его руками, вздел ему бронь и вонзил кинжал ему в чрево. Рухнув с коня, Ричард грянул оземь и скончался. Англичане подняли его и понесли в свой лагерь. Однако услышав, что турнейцы провожают их насмешливыми восклицаниями, тотчас вернулись и стали штурмовать город еще злее прежнего. Как бы то ни было, оборона Турне осталась непоколебимой, и англичане отступили в лагерь, очень оплакивая названного Ричарда Лимузенского, который пользовался у короля Англии безграничной любовью. Турнейцы же затворили ворота своего города и разошлись по домам. Потом Пьеру де Руссильону устроили очень торжественные похороны и с великими причитаниями погребли его в церкви Святого Франциска.

В ту пору турнейцев одолевала тревога. Ведь, как им донесли, король Англии поклялся, что не уйдет, пока не захватит город вместе с его обитателями и военными предводителями. Говоря о последних, король прежде всего имел в виду графов Фуа и Перигора и виконта Нарбоннского, которые захватили у него Гасконь, коннетабля графа Э вместе с его сыном графом Гинским, и маршала Бертрана, который сжег Гернси.

Стремясь исполнить свою клятву, король велел воздвигнуть напротив городских стен мощные осадные машины. С помощью некоего мастера граф Эно воздвиг, наряду с другими машинами, одну особенно большую и вредоносную. Бросая множество камней в Бордельские ворота, она производила там большие разрушения. Тогда турнейцы установили в этих воротах свою машину и, кидая с ее помощью множество камней, зашибли немало врагов. Наконец, мастер этой машины заметил, что его соперник по ремеслу стоит вне всякого укрытия. Не мешкая, он нацелил свою машину и на предельной скорости послал камень. От его удара вражеская машина сломалась, а голова мастера отлетела далеко от тела. Это очень огорчило воинов короля Эдуарда, и особенно графа Эно[712].

[96]

О том, как горожане Турне послали к королю Франции нарочных с просьбой о помощи

В то время как король Франции находился в приорстве Святого Андрея и отвечал на грамоту, пришедшую от короля Эдуарда (о ней было сказано выше), турнейцы прислали к нему двух монахов-кордельеров, прося помочь им, ибо враги так их стеснили со всех сторон, что к ним уже не поступает никаких съестных припасов. Король немедленно послал в набег герцога Афинского, виконта Туарского, виконта Онэ, сеньора Пьера де Фокиньи… (II, 22, 1–2).

[97]

О том, как король Франции, по совету своих приближенных, решил идти не к Сент-Омеру, а к Турне

(II, 22, 3–4)… Тогда король, который прежде ответил вышеназванным кордельерам, что не знает, куда идти — то ли во Фландрию, чтобы ее опустошить, то ли к Турне, осаженному англичанами, — пообещал им, что пойдет к Турне и снимет с него осаду. По прошествии одиннадцати дней король выступил в поход и, проследовав через Бетюн, прибыл в город, называемый Бувин и расположенный в трех лье от Турне. Там, поблизости от врагов, король и раскинул свой лагерь.

Кордельеры же вернулись оттуда в Турне и передали горожанам, что король пообещал скоро прийти к ним на помощь. Услышав это, горожане возликовали и настроились по-боевому, ибо они не сомневались, что скоро между двумя королями состоится сражение. Когда же весть об этом пришла к англичанам, король Эдуард повелел, чтобы все полки, располагавшиеся за рекою Л'Эско, перешли на его берег и объединились в общее войско. Этот приказ был исполнен.

Тогда на стороне короля Франции было много знатных сеньоров, а именно… (II, 23, 1–2).

[98]

О том, какой голод терпели защитники Турне, и особенно королевские воины

Между тем голод в Турне усилился. Оказавшись в его тисках, воины короля Франции уже продавали своих боевых коней всего по два 2 франка за одного, поскольку не знали, где для них достать корм. Даже самые знатные сеньоры уже потратили все деньги и заложили все драгоценности. Наконец, однажды в пятницу граф Фуа получил на завтрак для себя и своих рыцарей всего лишь одну речную рыбину и один хлебец. Когда он спросил слугу, что же будут есть остальные, тот ответил, что больше ничего нет, ибо ничего другого на рынке не оказалось. Тогда граф со слезами сказал, что, коль скоро его рыцари ничего не получат, он сам не станет есть тоже. Протянув слуге рыбу, он велел отдать ее, во славу Божью, одному нищему, сидевшему у ворот его дома. Затем он отправился на рынок и встретил там коннетабля, который стал плакаться ему на ту же самую беду. Пока они вдвоем вздыхали, к ним подошел виконт Нарбонский с теми же жалобами. Он попросил их получить у горожан разрешение на то, чтобы он со своими людьми сделал вылазку и попытался отбить у врага какое-нибудь продовольствие. Когда разрешение было дано, виконт Нарбонский со ста сорока латниками вышел через ворота, смотревшие в сторону Валансьенна, и, напав на стан брабантцев, многих из них убил. Меж тем все вражеское войско поднялось по тревоге, и герцог Брабантский, Алэн Сирхоунд, епископ Линкольнский и