Читать книгу - "Девочка с Севера - Лия Геннадьевна Солёнова"

считал, что рак вызывают канцерогенные вещества. Он придерживался теории беспорогового действия канцерогенов, которая говорит о том, что любая, самая малая доза канцерогена оказывает действие на организм, вызывая необратимые изменения в клетках. Тем не менее он считал необходимым установление предельно допустимых концентраций канцерогенов в окружающей среде. Не все, занимавшиеся канцерогенезом, тогда понимали это. Велись жаркие дискуссии, которые опубликованы в научной печати 1960-х годов. Главное возражение сводилось к тому, что нет смысла устанавливать гигиенический норматив, если нет порога действия вещества. А смысл в том, что если нет ограничения, т. е. норматива, то и проконтролировать содержание канцерогена в воздухе или пищевом продукте, наложить запрет на выбросы невозможно. Вали сколько хочешь.

По инициативе Льва Манусовича именно в СССР впервые в мире был введён гигиенический норматив на содержание такого канцерогена, как бенз(а)пирен, в окружающей среде и продуктах питания. Лев Манусович был не только блестящим экспериментатором, но и государственником, осознающим необходимость внедрения научных наработок в практику профилактики рака. Большой его заслугой было то, что он много сделал для реальной профилактики рака. Он создал Комитет по канцерогенным веществам, который объединял ведущих специалистов из разных медицинских научно-исследовательских институтов Москвы, Ленинграда, Свердловска, столиц союзных республик. Комитет был в контакте с Государственным комитетом по науке и технике при Совете Министров СССР. Это способствовало более быстрому внедрению профилактических мер в практику во всей стране. Комитет проводил научные симпозиумы в Москве, Ленинграде, Киеве, Вильнюсе, Таллине, других городах. На них выступали с докладами специалисты из разных городов, издавались сборники научных трудов.

Мой непосредственный шеф, принимая меня на работу, нарисовал блестящую перспективу: при напряжённой работе к окончанию института у меня уже будет готова кандидатская диссертация. Так убедительно говорил, что я поверила. Как не поверить в то, во что хочется верить! Сам он собирал материал для докторской диссертации. Занимал кабинет, в котором внутри был стеклянный бокс. Когда я пришла к нему лаборанткой, бокс был без мебели, с кучей мусора на полу. Я выгребла мусор, поставила письменный стол для себя, и пошла работа. Оглядываясь назад и совсем не хвастаясь, скажу, что шефу со мной повезло. Во-первых, учёба в институте давала мне широкую лабораторную практику, а во-вторых, шесть лет в аптеке приучили работать быстро и аккуратно. Я выполняла всю лаборантскую работу: мыла посуду, проводила экстракцию, хроматографию, писала на спектрофотометре, обсчитывала результаты, делала растворы канцерогенов, получала мышей, метила их, стригла, смазывала и запаивала канцерогенными экстрактами, вскрывала павших животных. Иногда выходила из вивария, насквозь пропахшая мышами. Работала как проклятая. Бывало, работала и в выходные дни, не требуя за это отгулов. Какие отгулы?! Я даже не всегда брала положенный учебный отпуск на сдачу сессии в институте. Однажды шеф отчитал меня за то, что я вечером пошла в театр: работать надо, а я по театрам шляюсь! Большая часть его докторской диссертации была сделана моими руками. Он защитился в 1974 году. Я окончила институт в 1970 году, а кандидатскую диссертацию защитила только в 1977-м, но об этом позже.

Лия, 1970 год

В отделе работали разные люди, что естественно: интересные и малоинтересные, симпатичные и не очень. Удивительным человеком была Александра Яковлевна Хесина. Бесконечно преданная работе, искренняя и в чём-то даже наивная. Будучи доктором наук, в отделе Л.М. Шабада она возглавляла группу физико-химических методов определения канцерогенных веществ. Чрезвычайно деятельная, она не чуралась никакой работы. Была исключительно доброжелательным человеком. Не помню, чтобы она кого-нибудь порицала. Готова была помочь и помогала сотрудникам, даже тем, кто, на мой взгляд, этого явно не заслуживал. Славным была человеком!

Справедливости ради надо сказать, что наряду с увлечёнными и трудолюбивыми сотрудниками в отделе были и откровенные бездельники. Разные: умные, хитрые, тупые. Среди них были принципиальные лодыри, у которых безделье было возведено в принцип. В советское время не так-то просто было уволить человека. Надо было этим озаботиться и заниматься – ловить на опозданиях, писать докладные и прочее. Лев Манусович был проницательным человеком. Каждого видел насквозь и бездельников вычислял очень быстро, но ему не хотелось тратить драгоценное время на разбирательства с ними. Он предпочитал его тратить на написание книг. А с бездельниками должны были разбираться старшие научные сотрудники – руководители групп, в которых те числились. Руководителям групп по разным причинам тоже не хотелось заниматься этим неблагодарным делом. Так и паслись бездельники на научной ниве до тех пор, пока не покидали её по собственному желанию. Обычно шли на более высокую зарплату в какое-нибудь другое более хлебное место.

Там, где много молодёжи, не может не быть романов. Они и были, довольно многочисленные. Некоторые очень серьёзные, с рождением внебрачных детей. Дела личные, и писать о них не хочу, но об одном человеке написать стоит, т. к. им двигали не искренние чувства, а голый расчёт, который коснулся и непосредственно меня. Был в отделе аспирант из провинции. Назову его Аспирантом. Высокий, худощавый блондин с пышной шевелюрой. Можно было бы назвать симпатичным, если бы не сомнительные моральные качества, которые не сразу стали очевидны для окружающих. Возвращаться в родной город после окончания аспирантуры ему явно не хотелось, и он подбивал клинья под девиц – потенциальных невест. От двух он уже получил отказ, когда приступил к осаде меня, решив, что со мной-то у него проблем точно не будет.

К этому времени по наводке подруги мне удалось вступить в жилищный кооператив, что в те времена было совсем не просто. Желающих полно, а кооперативов строилось не так много. Строилось в основном бесплатное жильё для очередников. Деньги на кооператив, каким-то чудом скопив, конечно же, дала мама. Кооператив предполагалось построить у чёрта на рогах: в конце микрорайона Чертаново, рядом с владениями совхоза «Красный маяк». Кооператив назывался «Романтика». Его председатель грузин – «романтик с большой дороги». Как потом стало известно, его основным занятием по жизни (надо думать, безбедной) было быть председателем строящихся кооперативов. Только-только закончив строительство одного кооператива, он уже был председателем другого, более дорогого. Вслед за ним из кооператива в кооператив кочевала многочисленная грузинская диаспора. Намётаный взгляд «романтика» определил, что с меня денег не слупишь. Он жёстко отрезал: «Уже всё – квартир нет!» Потом на всякий случай спросил, где я работаю. Услышав название учреждения, он на мгновение задумался. Наверное, прикинув, что все под Богом ходим и свой человек в таком учреждении может пригодиться, полистал для вида свои бумажки и сообщил, что одна однокомнатная