Читать книгу - "Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Павлович Иванов"

без гордости подводили итоги боев с 12 по 14 мая. Ведь общий фронт прорыва 21-й, 28-й и нашей армий составил 56 километров. Войска, действовавшие в центре оперативного построения северной ударной группировки, продвинулись в глубину немецкой обороны на 20–25 километров.

Аналогичных успехов добилась и южная ударная группировка. В те дни, как свидетельствовал маршал Василевский, Верховный Главнокомандующий бросил резкий упрек Генштабу в том, что он чуть было не отменил столь удачно развивающуюся операцию[126].

В стане врага наши действия тоже были расценены как серьезный успех. Об этом свидетельствовал фон Бок. «Утром 14 мая, — писал он, — ситуация в полосе 6-й армии характеризовалась тем, что противник прорвался на правом фланге 8-го армейского корпуса и стремится развить успех на Красноград введением в прорыв кавалерии. 454-я охранная дивизия отступила. Ее подразделения удерживают отдельные малочисленные позиции. Нашими танковыми контрударами в районе Волчанска в первой половине дня мы не достигли существенного изменения в обстановке. Возникла необходимость в перегруппировке с тем. чтобы возобновить и усилить удары»[127].

И действительно, не имея на этом направлении крупных резервов, фон Бок и Паулюс вынуждены были создавать их за счет переброски частей с других, менее активных участков фронта. Днем 14 мая начались вывод и переброска автотранспортом по дорогам, идущим вдоль фронта к Белгороду и далее на юг, 168-й пехотной дивизии, оборонявшейся против правого фланга армии В. Н. Гордова. Оживленное движение войск противника засекла наша авиаразведка, но воспрепятствовать ему удалось далеко не в полной мере. Помог бы удар 21-й армии, и она получила соответствующие указания, однако из-за недостатка сил ее действия не достигли цели.

Попытались помешать перегруппировке гитлеровцев и мы сами, выделив для удара отряд 301-й стрелковой дивизии, но желаемых результатов это тоже не дало. Враг сумел плотно прикрыться с воздуха, хотя его положение оставалось неопределенным. Фон Бок по-прежнему сомневался в возможности своевременного начала операции «Фрпдерпкус-1». Вот что писал по этому поводу командующий группой армий «Юг»: «14 мая удар наших танков в районе Волчанска, ди^ьшийся ДО вечера, принес лишь небольшой территориальный успех. В целом 6-я армия потеряла 16 артиллерийских батарей. Перед полуднем я позвонил Гальдеру и сообщил, что едва ли после прорыва русских запланированное наступление Клейста наличными силами даст необходимые результаты. Если же Клейста с самого начала ожидает неуспех, то это весьма отрицательно скажется на всех действиях верхмата на Восточном фронте. Я заявил, что отказываюсь один нести ответственность за последствия такого развития событий. Верховное командование само должно принять решение, либо дать нам необходимые наземные и воздушные подкрепления немедленно, либо смириться с полумерами, которые лишь только и можем мы предпринять…

Вскоре позвонил фюрер и сообщил, что перенацеливает на угрожаемые участки 4-й воздушный флот Рихтгофена полностью. С его помощью мы должны сдерживать противника в полосе действий Паулюса, пока Клейст не нанесет удар, а этот последний необходимо максимально ускорить. У меня гора свалилась с плеч, ибо это означало, что фюрер принял всю ответственность на себя»[128].

Итак, Гитлер оказывал фон Боку поддержку, по существу, стратегического масштаба, ибо 4-й воздушный флот насчитывал до 700 боевых самолетов. И все же операция «Фридерикус-1» становилась, можно сказать, однобокой. Удар с юга не поддерживался одновременным ударом с севера, и планы врага нарушались. К сожалению, не в меньшей, а в большей степени нарушались и наши планы. Причем Юго-Западный фронт не получил никаких подкреплений.

15 мая войска генерала Рябышева должны были охватить Харьков с севера и северо-запада для последующего окружения и разгрома всей харьковской группировки противника во взаимодействии с 6-й армией. Нашей армии в этот день было приказано, развивая успех и взаимодействуя с войсками генерала Городнянского, выйти к реке Уды около Терновой, чем обеспечить окружение Чугуевской группировки немцев. Фактически же наступательные задачи в полном смысле слова получила на 15 мая только 21-я армия, игравшая вспомогательную роль в обеспечении северного фланга армии генерала Рябышева. Мало того, в течение всего 15 мая обстановка в полосах нашей и 28-й армий продолжала ухудшаться. К 12 часам в район Зиборовки, Черемошного прибыли передовые части 168-й пехотной дивизии немцев и сейчас же начали контратаки в направлении Мурома. Одновременно перешли в наступление 3-я и 23-я танковые дивизии и три полка пехоты противника. Возобновились атаки гитлеровцев восточнее Петровского и в стыке между нашей и 28-й армиями. Враг решил во что бы то ни стало деблокировать свой окруженный гарнизон в Терновой. В 15 часов девять его транспортных самолетов выбросили северо-западнее Терновой парашютный десант численностью 300 человек. Одновременно возросла активность противника перед фронтом дивизий А. В. Горбатова и А. К. Берестова. До двух батальонов пехоты с танками пытались форсировать Большую Бабку у Песчаного. Немецкие наземные войска все более мощно поддерживались авиацией, которая, по подсчетам генерала Златоцветова, произвела более 300 пролетов над боевыми порядками двух армий. Наши летчики действовали также активно и сбили три десятка фашистских стервятников.

Успокаивало в какой-то мере то, что враг, потеряв до 50 танков, не смог потеснить войска нашей армии. Хуже обстояло дело у соседа — 28-й армии. Для ликвидации прорвавшегося противника генерал Рябышев использовал все тактические резервы. Продвижение танков у Непокрытого в стыке наших армий было остановлено на рубеже Красный, Драгуновка. Однако положение левофланговых 244-й и 13-й гвардейских дивизий 28-й армии оставалось напряженным. Два полка 244-й дивизии были сильно потеснены, а один оказался в окружении. Отошла и 13-я гвардейская дивизия.

На следующий день, 16 мая, интенсивность боевых действий несколько уменьшилась, обе стороны производили перегруппировки. Вечером мы получили боевой приказ командующего Юго-Западным фронтом на 17 мая. Задача подтверждалась прежняя — уничтожить вклинившиеся танки врага, но методы ее выполнения были детально конкретизированы. Главная роль отводилась 28-й армии, а нам предписывалось обеспечить ее фланг и полностью очистить Чугуевский выступ. За несколько оставшихся часов наши войска не смогли бы занять исходные районы и подвезти боеприпасы. Кирилл Семенович приказал мне связаться с И. X. Баграмяном и попросить через него разрешение у маршала Тимошенко отложить наступление на 18 мая. Убедительно обоснованная просьба была удовлетворена.

В 28-й армии было примерно такое же положение, но генерал Рябышев, как видно, не решился доложить об этом начальству и, не получив времени на перегруппировку, изготовил дивизии к действиям в прежних полосах. Однако не успела армия начать наступление, как в 6 часов утра подверглась ряду одновременных ударов. Танки и