Читать книгу - "Масоны и революция - Арон Яковлевич Аврех"

Прежде всего следует подчеркнуть, что обе ложи были подлинно масонскими, с точки зрения самих масонов, а их члены соответственно были настоящими масонами. Дело в том, что по масонским правилам, принятым у масонов всех стран и толков, любая вновь создаваемая ложа считается законной лишь в том случае, если санкцию на ее учреждение дала уже существующая масонская организация, которая для этой цели либо посылает специальных эмиссаров, либо уполномочивает на это кого-либо из своих членов. Если масонов в данной стране нет, учредителям приходится обращаться к масонской организации другой страны. После выдачи разрешения и соблюдения определенных правил (клятвы, посвящения, избрание руководителей ложи, печать и прочая масонская атрибутика) вновь созданная ложа признается законной и входит новой ячейкой в центральную организацию, откуда исходило разрешение. Все эти условия, как видно из публикации Элькина, были полностью соблюдены, и обе ложи стали частью масонской организации, именуемой «Великим Востоком Франции».

Необходимо обратить внимание на исчезновение из списков обеих лож фамилии главного инициатора возрождения масонства в России М. Ковалевского. Факт этот, конечно, не мог быть случайным. Предположение о простой небрежности при составлении последующих списков не годится: могли забыть какого-либо рядового члена (хотя и это мало вероятно, учитывая немногочисленность лож), но не главного вдохновителя. Остается думать, что причиной было какое-то недовольство со стороны Ковалевского, повлекшее за собой его демонстративный уход. Думать, что он основал еще одну ложу, пока нет оснований. Вряд ли обе ложи сильно выросли в числе, как предполагает Элькин. Безусловно, были еще списки с новыми членами, до нас не дошедшие (масонами были, например, Амфитеатров и Гамбаров). Но вряд ли численность лож резко возросла впоследствии. Несколько человек, как видно из списков, состояли членами обеих лож (Кедрин, Немирович-Данченко, Маклаков). Общее число «законных» масонов вплоть до конца существования лож измерялось, надо полагать, несколькими десятками человек.

Что же представляли собой члены этих двух лож в социальном и партийно-политическом плане? Большая часть принадлежала к высшей интеллигенции: адвокаты (Маклаков, Кедрин, Булат и др.), профессора (Котляревский, Аничков, Ковалевский и др.), журналисты (Немирович-Данченко, Обнинский и т. д.). Несколько человек в графе о социальном положении значатся как «рантье», т. е. просто богатые люди (Орлов-Давыдов, Свечин), Баженов был врачом, барон Мандель – одним из руководящих деятелей Совета съездов промышленности и торговли (в списке ложи фигурировал как инженер). Что касается партийно-политической позиции масонов, то восемь человек были кадетами (Кедрин, Бебутов, Свечин, Котляревский, Маклаков, Обнинский, Колюбакин, Шингарев; пять последних к тому же были членами кадетского ЦК). Ковалевский, Орлов-Давыдов и Маргулиес принадлежали к прогрессистам. Остальные по своим политическим симпатиям были близки либо к первым, либо ко вторым. Исключение составлял только депутат III Думы Булат – трудовик. Помимо Булата, членами Думы были еще пять человек: Кедрин и Обнинский (I Дума), Колюбакин (исключен из III Думы в 1908 г.), Шингарев и Маклаков (III и IV Думы) – все кадеты. М. Ковалевский был членом Государственного совета. Таким образом, кадетско-прогрессистское обличье обеих столичных лож не вызывает ни малейшего сомнения.

Если верить Элькину, а для сомнений в данном случае нет оснований, Милюков был осведомлен о создании и этой, «настоящей», масонской организации.

Последняя зарубежная публикация о русских масонах принадлежит некоему Натану Смиту, опубликовавшему отрывок из воспоминаний князя Владимира Андреевича Оболенского, где речь идет о масонах. Рукопись этих мемуаров, озаглавленных «Моя жизнь и мои современники», как сообщает Смит, была начата где-то после 1933 г. и закончена, по-видимому, в 1937 г. Оригинал (машинописный текст) находится во владении сына автора – Сергея Оболенского, который предоставил копию Смиту.

Князь Владимир Андреевич Оболенский (1869–1950) – общественный деятель, кадет, депутат Государственной думы I созыва от Таврической губернии.

Тексту публикации предшествует вводная статья Смита, в которой дается краткий обзор и оценка уже известных нам предшествующих публикаций. Отметив, что публикуемый отрывок принадлежит видному члену кадетской партии, члену ее ЦК в 1910–1917 гг. (на самом деле Оболенский был избран в ЦК на шестом съезде в феврале 1916 г.), Смит далее ссылается на воспоминания Милюкова, в которых тот сделал свой известный намек об особых связях четверки – Керенского, Терещенко, Коновалова и Некрасова. Однако, продолжает он, прямых доказательств невероятно мало. Катков совершенно неубедительно, считает Смит, приписывает масонам падение царизма. Сопоставив публикацию Элькина и письма Кусковой, а также книгу Керенского, в которой он пишет, что масонская организация, к которой он принадлежал, не имела ни списков, ни каких-либо писем, отчетов, протоколов[23], Смит констатирует, что у Кусковой и Керенского речь идет о других масонах, чем у Элькина. Существовали, по-видимому, два течения, причем ложи французского толка быстро исчезли, а в 1915 г. возродилось масонство с чисто политическими целями (Катков, Аронсон).

Однако он тут же пишет, что Оболенский начинает свой рассказ о масонах с конца 1910 – начала 1911 г. и его свидетельство не подтверждает гипотезу о двух масонских движениях в 1906–1917 гг. Печатаемый отрывок также доказывает, что масоны не помышляли о мобилизации народа на восстание и не играли какой-то согласованной, единой роли после создания Временного правительства. «После перерыва в три четверти века (с момента запрета Александра I в 1822 г.), – начинает Оболенский свой рассказ, – русское масонство появилось вновь зимой 1910/11 года, я также стал масоном». Поскольку при вступлении дается клятва не разглашать ничего, то, хотя никаких специальных секретов он за шесть лет пребывания в масонах не узнал, тем не менее – из этикета – сообщит не о том, что было, а о том, чего не было. «Я чувствую даже обязанным, – поясняет свою позицию автор воспоминаний, – написать о том, чего не было, так как я хочу развеять некоторые легенды, которые прочно утвердились в довольно широких кругах. Я знаю, что не смогу убедить тех, которые не могут жить без веры в различные мистические оккультные силы, но я надеюсь, что хотя бы некоторые поверят в мои заявления».

После этой преамбулы Оболенский приступает к реализации своего обещания. «В русском масонстве, – подчеркивает автор, – я занимал достаточно влиятельную позицию: я был председателем одной из петербургских лож; регулярно избирался делегатом региональных и всероссийских съездов; на всероссийских съездах я три года подряд избирался одним из трех выборщиков Высшего совета, по первому требованию которых председатель ложи должен сообщить имена всех масонов; в течение двух лет я был членом Петербургского регионального совета и его секретарем, в качестве которого я был в контакте со всеми петербургскими ложами; наконец, в течение трех лет я был членом Высшего совета, который управлял всем русским масонством. Я пишу все это, чтобы было ясно, что