Читать книгу - "«Ваш Рамзай». Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты». 1922–1930 годы. Книга 1 - Михаил Николаевич Алексеев"

числе и в Китае, партнёров и союзников, формировать силы, способные включиться в антиимпериалистическую борьбу при поддержке и в союзе с коммунистами России. Азиатская ориентация Коминтерна и ЦК РКП(б), однако, не являлась альтернативой европейской: одно не исключало другого.

Общие контуры политики Советской России и Коминтерна в странах Востока были сформулированы в решениях II конгресса Коммунистического интернационала (июль – август 1920 г.). Они предусматривали, во-первых, активизацию усилий по формированию в странах Востока коммунистических групп – в перспективе партий, способных стать проводниками политики Коминтерна, пропагандистами идей марксизма и организаторами коммунистического и национально-освободительного движения. Во-вторых, исходя из того, что в странах Востока влияние идей коммунизма длительное время будет ограниченным, а национально-освободительные революции на «предстоящем» этапе «будут» по своему характеру буржуазно-демократическими, в решениях II конгресса была выдвинута задача поддержки коммунистами буржуазно-демократических, прежде всего, национально-революционных движений. Оставалось только неясным, какие силы могут быть отнесены к участникам национально-революционных движений. Это были общие установки, которые предстояло конкретизировать в ходе практической деятельности в условиях каждой страны.

В январе – апреле 1920 г. военные силы интервентов (кроме японцев) были эвакуированы с Дальнего Востока; последние японские части покинули Южное Приморье 25 октября 1922 г., а Северный Сахалин – в 1925 г.

6 апреля 1920 г. было объявлено об образовании между РСФСР и Японией Дальневосточной республики (ДВР) на территории Восточной Сибири и Дальнего Востока. Это был вынужденный шаг. Позднее, в декабре 1920 г., В. И. Ленин отмечал: «Обстоятельства принудили нас к созданию буферного государства – в виде Дальневосточной республики… Мы прекрасно знаем, какие неизмеримые бедствия терпят сибирские крестьяне от японского империализма… Но, тем не менее, вести войну с Японией мы не можем и должны сделать всё, чтобы попытаться не только отдалить войну с Японией, но, если можно, обойтись без неё, потому что нам она по понятным условиям совсем непосильна». Следует оговориться, что власть ДВР распространялась отнюдь не на весь регион. Одновременно существовали «читинская пробка» – белое семёновское правительство Забайкалья, которое пало только в октябре 1920 г. после эвакуации японских войск из Забайкалья, а также временное правительство Приморья – Приморская областная земская управа.

В августе 1920 г. пекинское правительство уведомило советское правительство о том, что оно согласно приступить к переговорам об установлении дипломатических отношений. До этого пекинские власти уклонялись от переговоров с Советской Россией, признавали посланника Российской империи Кудашева и продолжали до сентября 1920 г. выплачивать ему русскую часть «боксёрской контрибуции».

Летом 1920 г. в Пекин прибыла делегация Дальневосточной республики во главе с заместителем военного министра И. Л. Юриным[20]. В Москве в это время находилась военно-дипломатическая миссия Чжан Сылиня. Переговоры с самого начала натолкнулись на большой ряд трудностей, связанных, главным образом, с вторжением войск ДВР и Советской России в Монголию.

27 сентября 1920 г. китайской стороне была вручена нота Народного комиссариата по иностранным делам РСФСР Министерству иностранных дел Китая с изложением основных пунктов, которые советское правительство предлагало взять за основу будущего советско-китайского соглашения. Этот документ являлся развитием положений, изложенных в «Обращении правительства РСФСР к китайскому народу и правительствам Южного и Северного Китая» от 25 июля 1919 г. В ноте НКИДа о втором документе отсутствовала апелляция к правительству Южного Китая, которое за прошедший после первого обращения год было свергнуто. Правительство РСФСР объявляло «…не имеющими силы все договоры, заключенные прежними правительствами России и Китаем», отказывалось от всех захватов китайской территории, от всех русских концессий в Китае и возвращало «…Китаю безвозмездно и на вечные времена всё, что было хищнически у него захвачено царским правительством и русской буржуазией». Российское и китайское правительства соглашались также «… заключить специальный договор о порядке пользования Кит[айской] Вост[очной] жел[езной] дор[огой] для нужд РСФСР, причём в заключении договора, кроме Китая и России, участвует также и Дальневосточная Республика».

В числе предлагаемых пунктов будущего соглашения присутствовало и обязательство китайской стороны «Разоружить, интернировать и выдать правительству РСФСР все находящиеся к моменту подписания настоящего договора на территории Китая отряды и организации, ведущие борьбу против РСФСР или союзных с нею государств, и передать правительству РСФСР всё их вооружение, припасы и имущество».

Нота была подписана заместителем народного комиссара иностранных дел Л. Караханом.

Переговоры, проходившие в Москве и Пекине, несмотря на неудачу, имели, тем не менее, известные результаты. В Китае была окончательно ликвидирована царская миссия, пекинское правительство отказалось от уплаты членам этой миссии не только доли «боксёрской» контрибуции, но и от содержания членов миссии из этой суммы. В сентябре 1920 г. было закрыто 19 консульств бывшей Российской империи в Китае, право консульской юрисдикции для русских белогвардейцев было отменено, русская концессия в Тяньцзине была передана в управление китайской администрации.

Шанхай с первых дней стал узловым пунктом всей деятельности Советской России в Китае. Ещё в августе 1919 г. Политбюро ЦК РКП(б) одобрило тезисы о коммунистической работе среди восточноазиатских народов. В сентябре 1919 г. во Владивосток с директивой Политбюро об организации «непосредственных практических действий в Восточной Азии (Китай, Корея, Япония) прибыл В. Д. Виленский-Сибиряков[21]. Его усилиями в Шанхае к маю 1920 г. был создан Дальневосточный секретариат III Коминтерна – „Восточный секретариат III Коминтерна“. Вся работа секретариата направлялась через входившие в него секции: китайскую, корейскую и японскую, которая оставалась „пока в зачаточном состоянии“.

Уже весной 1920 г. при Владивостокском отделении РКП был образован Иностранный отдел, который в апреле отправил в Китай (г. Пекин) группу коммунистов во главе с Г. Н. Войтинским[22] с целью изучения политической ситуации и установления связей с прогрессивными деятелями. Этим было положено начало планомерной организационной работы в странах Дальнего Востока и в первую очередь в Китае. Группа Войтинского быстро нашла взаимопонимание с китайскими сторонниками марксизма. По её инициативе и при её помощи стали создаваться первые марксистские кружки.

Такой кружок был организован в июле 1920 г. в Шанхае. Его руководителем стал Чэнь Дусю[23]. В формировании первых коммунистических ячеек в Китае Войтинскому и сотоварищи оказывали помощь эмигранты-интеллектуалы – профессора Тяньцзиньского и Пекинского университетов С. А. Полевой[24] и А. А. Иванов[25] (анархо-синдикалист), а также старые социал-демократы Е. А. Ходоров и А. Ф. Агарев, имевшие тесные связи с левыми кругами Китая.

Социальный состав первых марксистских кружков был неоднородным. Среди первых сторонников марксизма рабочих ещё не было, преобладала передовая учащаяся молодёжь, в основном вышедшая из социально-привилегированной среды. С 23 по 31 июля 1921 г. в Шанхае нелегально прошёл съезд представителей марксистских кружков, ставший и первым съездом Коммунистической партии Китая (КПК). На съезде присутствовало 13 делегатов от семи кружков, насчитывавших 53 человека. Большинство участников съезда выступили за создание боевой, дисциплинированной и хорошо организованной партии большевистского типа, цель которой – установление диктатуры пролетариата.

Новая обстановка требовала