Читать книгу - "Государство террора. СС в системе власти Третьего рейха - Константин Александрович Залесский"

впоследствии функции карательного аппарата и спецслужб, было закономерно. А вот то, какие это приобрело формы, во многом отразило собственные воззрения Генриха Гиммлера. Довольно неожиданно несколько своеобразные идеи Гиммлера попали на подготовленную почву и нашли большой спрос в немецком обществе, где царило всеобщее недовольство и разочарование Веймарской республикой. Главной особенность этого общества – как, впрочем, и в других странах всей Европы, но в Германии в более гипертрофированной форме – было наличие огромного числа людей самого что ни на есть трудоспособного и политически активного возраста, прошедших войну и кровопролитные бои – или же не успевших повоевать, но гордившихся своими старшими товарищами и желавших быть такими же, как они. Большинство из них не могли найти себе достойного места в «Новой Германии», невозможность социал-демократических кабинетов снять напряжение в обществе явно показывало их ущербность и настойчиво требовало прихода «сильного правительства», а «буржуазные ценности» сильно проигрывали при сравнении с «фронтовым братством».

Гиммлер задумал создать на базе СС некий суррогат закрытого ордена, члены которого были бы объединены одной задачей – обеспечение безопасности фюрера в самом широком смысле этого слова и воплощение в жизнь его идей без каких-либо раздумий и сомнений, в т. ч. этического или морального характера. Причем в данном случае игнорирование чисто человеческих чувств должно было быть сознательным, а не неосознанным: человек должен был сам переступить через эту черту. Позже, уже во время войны, рейхсфюрер СС заявил во время выступления перед членами эйнзацкоманд СД: «Многие из вас знают, что значит видеть перед собою 100, а то 500 и даже 1000 трупов. Пройти сквозь это и остаться, за исключением обычных человеческих слабостей, порядочными людьми – много значит и делает нас закаленными и твердыми. Это – еще ненаписанная страница славы в нашей истории»[25].

Кроме подобной «причастности к великому» члены СС получали заботливо культивируемое «фронтовое братство» – все эсэсовцы изначально объявлялись равными, в качестве обращения между старшими и младшими по званию использовалось слово «камрад» (Kamerad)[26], а не как в вооруженных силах «господин» (Herr). Фронтовики могли с ностальгией вспомнить былое, а молодежь – приобщиться к нему. Правда, в СА тоже было подобное «фронтовое братство», но здесь Гиммлер изначально делал ставку на дисциплину: в противовес неуправляемым СА эсэсовцы должны были стать элитой, которая всегда привлекает к себе, особенно в обществе, основу которого составляют обыватели. Причем надо напомнить, что на этом этапе СС не только оставались составной частью СА, но и черпали свои кадры в значительной степени в рядах тех же самых СА из числа тех штурмовиков, которым приелась вся эта «вольница». Все это было приправлено большой долей расового превосходства германской нации и антисемитизма, поскольку они являлись важнейшей составной частью и, можно сказать, одними из основополагающих принципов национал-социалистической идеологии. Хотя и здесь Гиммлер внес свои характерные черты в идеологию: возможно, под воздействием своего аграрного образования он был убежденным сторонников евгеники – учения о селекции применительно к человеку, причем был скорее не теоретиком, а практиком, старавшимся – пусть и не особо успешно – превратить СС в огромный эксперимент по созданию будущей элиты германской нации.

Какую-то – и довольно важную – часть новых эсэсовцев дали кадры Добровольческих корпусов, которых также не устраивала вольница СА. В принципе ничего необычного не произошло, учитывая, что совпало сразу несколько факторов. Во-первых, с развитием мирового кризиса и полным бессилием правительства (в марте 1930 г. последний из возглавляемых социал-демократами коалиционный кабинетов ушел в отставку, открыв дорогу череде президентских кабинетов) популярность нацистского движения в целом стремительно росла – если на выборах в Рейхстаг в мае 1928 г. НСДАП получила 12 мандатов (2,6 %), то в сентябре 1930 г. – уже 107 (18,3 %), выйдя на второе место после социал-демократов. Во-вторых, идея элитарности и дисциплины вкупе с «фронтовым братством» оказалась чрезвычайно привлекательной. Наконец, в-третьих, Генрих Гиммлер был человеком, убежденным в идеях движения и неплохим организатором, о чем говорила вся его предыдущая карьера. Результат не замедлил сказаться: к декабрю 1929 г. численность СС достигла почти 1000 человек, через год – к декабрю 1930 г. – 2727 человек, а к декабрю 1931 г. – 14 964 человек.

«Твоя честь – в верности»

Кризис во взаимоотношениях между СА и ПО, о котором мы упоминали выше, разразился в конце лета 1930 г. Если раньше делить было в общем-то нечего, то теперь, со стремительным ростом движения появилось довольно большое количество теплых местечек – прежде всего в различных выборных органах по всей стране, – за которые уже стоило побороться. Надо ли говорить, что основную часть завоеванных НСДАП мест в городских, провинциальных, земельных и других «тагах» (советах) получили партфункционеры, что не могло не вызвать неудовольствия СА? Наиболее крупные волнения произошли в Берлине, тем более что крайне радикальную позицию занял высший руководитель СА на Востоке, командующий группой СА «Восток» (со штаб-квартирой в Берлине) и одновременно заместитель верховного руководителя СА Вальтер Штеннес – 35-летний отставной капитан и ветеран Первой мировой войны. Именно вокруг него летом 1930 г. сплотились силы СА, недовольные усилением роли партийной верхушки и СС. Ситуация была тяжелой: значительную часть СА в Берлине составляли безработные, а средств на их содержание у движения не было, тем более в преддверии масштабной предвыборной кампании.

Накануне этой кампании, предшествовавшей сентябрьским 1930 г. выборам в Рейхстаг, Штеннес выдвинул Гитлеру ряд требований, скорее напоминавших ультиматум. Среди них были отказ от вмешательства в дела СА со стороны гаулейтеров, закрепление за СА статуса единственной организации, обеспечивающей безопасность партийных съездов, предоставление командирам СА права выставлять свои кандидатуры на выборах в Рейхстаг, а также – оплату штурмовикам охраны партийных митингов и мероприятий. Фактически речь шла об установлении над партаппаратом контроля со стороны штурмовиков, которые в свою очередь из-под какого-либо контроля выходили. Гитлер попал в созданную им самим ловушку: СА ему были необходимы для захвата улиц и обеспечения поддержки населения, но политическую власть давать им он не собирался. Гитлер поступил вполне логично для подобной ситуации: он просто проигнорировал требования Штеннеса и не принял прибывшую в Мюнхен делегацию берлинских СА, надеясь, что дело можно будет спустить на тормозах. В качестве назидания другим он вычеркнул имя шефа берлинских СА (и его соратников) из списка кандидатов от НСДАП на выборах в Рейхстаг. В принципе это было пощечиной СА: Вальтер Штеннес входил в число 10 наиболее влиятельных лидеров штурмовиков. В знак протеста руководители берлинских штурмовиков объявили о том, что слагают свои полномочия и прекращают охрану митингов, мало того, они призвали своих сторонников бойкотировать выборы.